Свой мобильный наличествующий Артём тоже не нашёл, и мы принялись обшаривать каждый уголок номера, но так и не нашли, придя ко мнению, что я забыла клатч у него дома, и скорее всего оба телефона в нём, а значит сейчас мы едем в резиденцию Охренчиков. Идея не фонтан, но у него я переоденусь в более подходящую одежду. Появляться в подобном виде перед домашними слишком бредово.

Когда со всеми делами было покончено, мы покинули комнату, я со вздохом, потому что так и не привелось искупаться в джакузи, Артём с радостью, что как только мы доберёмся до дома, он тут же созвонится «с кем надо и всё будет супер».

Дорога до его дома оказалась весьма непредсказуемой.

Пререкаясь, мы вышли в коридор.

— Ты что, в первый раз в приличное место попала? — придирчиво поинтересовался Шер с неудовлетворением, которого у него относительно меня, разглядывающей в немом восторге всё вокруг себя, было целых десять вагонов и ещё один поезд следом.

Ворчливый, как старый дед. Но даже тот не так ворчлив, так что меняю деда на бабуську — торгашку семечками на базаре. Вот уж кто точно трепло последнее. На его месте, я может бы тоже возмущалась, или один раз возмутилась, или цокнула бы ради приличия.

Но это же невероятно! Нельзя не оценить убранства отеля «Grace Plaza», которое меня поразило до глубины души. Вполне возможно, это сказываются гены папули-дизайнера, тем не менее, здесь так волшебно! Никакой я не ценитель культуры, я не впадаю в дикий экстаз от дизайна и не исторгаю во все стороны вопли типа «какие милые статуэтки, олицетворяющие героев камасутры», «ва-а-у! шторки цвета детской неожиданности — отпад», «диван из шкуры зебры — это нечто, а стулья, обитые шкурой жирафа — белиссимо» и тому подобные. Но здесь, в коридоре отеля, всё бесподобно и впечатляет мой неискушённый в дизайнерском деле ум и взгляд своей изящной простотой. Здесь нет вычурных вещичек, кричащих о том, что помещение, в котором мы решили переночевать, совсем не какой-нибудь затхлый мотельчик на берегу вселенной, а престижный пятизвёздочный отель. Всё — гардины, ручки дверей, рамки картин, канделябры, потолочные бордюры — позолочены и сверкают чистотой, в углах стоят шикарные вазоны с душистыми цветами, пол покрыт ворсистым ковром, одним словом — красота. Шик и блеск!

Когда мы вторглись в лифт, полностью отделанный изнутри зеркалами, из меня невольно вырвался вздох. На что Шерхан состроил недовольную мордашку, закатил глаза и на удивление не продолжил свою неумолимую пикировку, уничижающую меня, ограничившись ёмким:

— Оу!..

Лучше не обращать на него внимания. Иначе он занимает всё пространство, как физическое, так и информационное, а мне совсем неохота думать о нём каждую секунду. Лучше увлечь себя чем-нибудь иным. Например, лифт тренькает очень потешно. Ух ты, а мы, оказывается, были на двадцатом! Ничего себе, самый верхний этаж. Так, на что ещё стоит обратить внимание? Зеркало на стене, на второй стене, и на двух оставшихся, на потолке тоже, даже на полу, а что самое отвратительное — это отражение. И моё, глупое в подвенечном платье, подол которого остался Сонечкой в такси, что сверкают мои необутые голые лодыжки, и его, одетого наспех, со сползшими ниже уровня попы штанами, в кроссах, шнуровка которых весьма необычна. И это существо мой муж? А может это чья-то глупая шутка?

Снова тренькнул лифт, извещая, что мы приехали.

Дверки лифта, словно ощущая, что за ними нас не ждёт ничего хорошего, открывались плавно, выдерживая паузу, а мы с Шерханом в унисон хотели скорее выбраться наружу. Это естественное желание — избавиться от проблемы в кратчайшие сроки. Но если твоя проблема, которая совсем даже не твоя лично, а ваша, охватывает зону вокруг тебя в глобальных масштабах — это не есть гуд, и ко всему прочему чревато последствиями. Вот и наша недавняя свадьба, являющаяся нашей общей проблемой номер один, конкретно сейчас начала отстреливаться последствиями как гранатами с выдернутыми чеками, только успевай обратно их отшвыривать.

Таким образом, как только дверцы окончательно открылись, а мы, сделав пару шагов, оказались на верху лестницы, у подножия которой скопилась кучка журналистов, их я распознала по микрофонам в руках, операторов, туристов, гостей отеля, а также просто любопытной толпы, ищущей если не хлеба, то зрелищ, мне захотелось развернуться и убежать куда подальше. Чую (совсем не сердцем), что супруг со мною был солидарен, но виду не показал, наоборот, схватил меня за руку крепче и умильно улыбнулся толпе, раздражённо бросив мне сквозь зубы:

— Подыграй!

— С чего это?

На самом деле, зачем?

— Узнаешь.

Как грубо. И сдалось оно мне?

Я сморщила лицо, хотя ему под маской всё равно не видно.

— Сначала объясни.

Шерхан обречённо изрыгнул горячий воздух (у него так ноздри раздуваются, когда он зол, страшно, конечно, но я держусь, что его вид в этот момент вызывает в моём мозгу ассоциации с драконом, так что он именно «изрыгает горячий воздух», а вот после него невольно ждёшь струю опаляющего пламени) и… удостоил меня ответом.

— Не хочу портить отношений с мэром.

— Я думала, у тебя с его сыном отношения, — высказалась я, не задумываясь, в общем, что говорю и кому.

А говорю я это психу со стажем. И такую чушь, а ведь я имела в виду, что он дружит с сыном мэра, не с самим мэром, а смысл изменился. Но поняла, что сказала что-то не то, не сразу. Зато Шер всё понял вовремя. А именно сжал мне предплечье крепкой хваткой дзюдоиста-тхэквондоиста, занимающегося по вечерам кунг-фу. Я чуть не вскрикнула от боли, но чудесным образом сдержала крик.