Не успела я пройти и двух шагов в сторону парка, как в другом кармане затрепыхался мобильник извечным «some things we don`t talk about better do without…» Снова Шерхан. И что ему на этот раз надо? Отчитаться, что он такой молодец и уже до дома добрался?..

Не глядя на дисплей телефона, я приняла звонок.

— Алло. Что случилось? Уже скучаешь и жить без меня не можешь? — съязвила я, чувствуя себя чересчур смелой.

— Ха, — на том конце раздался весёлый и безгранично позитивный смешок, но не Шера. — Ты медиум? Не знал… — а это прозвучало уже восхищённо, и главное, голос такой знакомый.

— Эм…

— Медитируешь? Не стесняйся, медитируй, я подожду. Мы люди не гордые, — снова прорезался бархатный баритон с небольшой хрипотцой, откровенно смеющийся надо мной, но как-то необидно. — А мне можешь что-нибудь предсказать?

— Э… Нет.

— А почему? — прозвучало искреннее расстройство.

— Я не предсказываю. Я не ведьма же…

— Ну, ведьмы колдуют на крысячьих хвостиках всяких, черепах младенцев, внутренностях лягушек, а вот медиумы как раз делают пророчества.

Сразу вспомнилось липовое пророчество леди Га. Не верю я в такие штуки.

— Да нет. Я ни то, ни другое.

— Точно?

— Ага.

— А жаль, — вздохнул обладатель баритона.

— А мне нет.

— А почему, Лен?

Он знает моё имя. Значит звонок точно мне, а не номером ошиблись. Остаётся вычислить звонящего. Звонок мне — это раз, номер в трубке не сохранён — это два, значит кто-то из новых знакомых. А таких у меня, по существу, всего два — Шер и Артём из парка. Шер отметается.

Я прямо Шерлок в юбке.

Голос на артёмовский похож. Но хотелось убедиться, чтобы не попасть впросак. Проведу следственный эксперимент, назвав по имени, а дальше будь что будет.

— Не верю в оккультизм, Артём.

Короткий смешок.

— Лен, я думал, мы обсудили эту тему… — протянул парень.

— Какую?

— Ты меня теперь всю жизнь подкалывать будешь?

— Я же не делаю этого, — когда это я прикалывалась над ним?

— Слушай, ну, хорош, — попросил он с такой мольбой в голосе, что захотелось сразу же прекратить.

Одна проблема — я не знаю, что прекращать. Видимо, разговоры про оккультизм.

Но всё равно обещаю, что не буду:

— Хорошо.

— Замечательно! — возликовал парень. — А ты сейчас занята?

— Не очень…

— Супер! Значит давай через полчаса в центре у «Мака». Ты ведь можешь? — и не дожидаясь моего ответа: — Значит, договорились. Жду. До встречи.

В трубке раздались короткие гудки. Я немного растерялась. С одной стороны — мне жутко хотелось встретиться с нормальным человеком, пообщаться, не выслушивая одни лишь гадкие приколы в свой адрес, а с другой — неужели нельзя было спросить хочу ли я идти в «Мак»? И совсем не важно, что хочу, вообще, фастфуды — моя слабость, но ему это неведомо. И желудок заурчал, вспомнив меню. Да ну эти раздумья! Пойду. И точка.

Сначала я подумала о такси, но идти недалеко, добраться можно за тридцать минут. Хотя жарковато, вернее, духотища. Зато загорю немного. Но у меня кожа такая белая, с трудом загорает, больше сгорает. Если не наносить солнцезащитный кремом с ног до головы пятисантиметровым слоем — ничто не спасёт. До того, как папины дела пошли в гору, и он стал жутко популярен в мире дизайна, мы летом часто ездили всей семьёй на местный курорт на берегу озера Солнечного. Обычно такие каникулы продолжались с неделю, в течение которой мы жарились на солнце, принимали грязевые ванны, отмокали в солёном озере, в общем, радовались жизни. Все, кроме меня и Стасика, чей кожный покров идентичен моему. Он, как и я, в первый день во всю досконально принимал солнечные ванны, а на следующий день с трудом мог надеть на себя одежду, потому что кожа горела. Папе приходилось сидеть с нами и через каждые пять секунд вымазывать в сметане наши тела вместо того, чтобы клеить барышень, чем грешил, с головой окунаясь в атмосферу курортного романа, в то время как на дядю, напротив, нападал муз и принимался остервенело клевать ему макушку, принуждая писать. Зато Егор с Сонькой отдыхали на ура. А мы приходили в норму аккурат к концу отдыха и неудовлетворённые ехали домой. Эх, славные были времена.

Я уже почти подошла, когда вновь зазвонил мобильник и бодрый жующий голос поинтересовался:

— Щэво ты там копофыфься?

— Я уже пришла.

— Таф зафоди! — прожевал, проглотил. — Я на втором этаже в дальнем левом углу.

— Иду.

Я сбросила и отправилась протискиваться, рискуя оказаться раздавленной всмятку, меж толпы, которой в этом заведении всегда было достаточно. Можно подумать, что никто в городе не готовит, а ест фастфуды и все счастливы. А что там у касс творится. На одного кассира с десяток желающих еды, перекрикивающих друг друга, ссорящихся из-за того, кто первым заказ сделает. Жуть какая. Я не взяла себе ничего, понадеявшись, что Артём, как истинный джентльмен, прорвётся сквозь блокаду очереди и спасёт меня от того, чтобы это пришлось делать мне. Или же я просто посижу, ничего не заказывая, потому что я бы не отважилась оказаться сейчас между той длинноногой блондинкой и маленьким пухлым мальчиком в ярко-жёлтой футболке, которому от силы лет двенадцать, а вот блонди, наверное, выпускница вуза. Изначально он ущипнул её за ягодицу к всеобщей радости двух его друзей: худого акселерата с прилизанными сальными волосами и типичного меломана в огромных наушниках поверх кепочки с прямым козырьком. Оба они показывали ему поднятые вверх большие пальцы и отважно подмигивали, мол, молодец, чувак.

— Малявка, за руками следи! — тут же вспыхнула девушка.

На что мальчишка пожал плечами и нагло потребовал у неё телефончик. Девица раскраснелась пуще прежнего, но не от смущения, а от злости.

— Да я тебе дам сейчас телефончик! Ноль-два! Или ноль-три, но это если ты от меня сейчас не отстанешь! — распалялась блондинка, в то время как длинный прошмыгнул вперёд неё, но был сразу же схвачен за плечо.

— Ты, тощий, куда прёшь? — во всю глотку вопила красотка, сильно хмуря идеальные брови.