«К сожалению», – подумал Кольберг, но вслух спросил:

– А что случилось?

– Видишь ли, этот человек, Мальм, лежал на матраце на спине и, как я уже сообщил Беку, сильно обгорел сзади. И Бек, и я пришли к выводу: это объясняется тем, что матрац сгорел. Звучит логично, так?

– Конечно. Но послушай, ведь дело действительно закрыто.

– Теперь я в этом сомневаюсь, – ехидно сказал Йельм. – Мы обнаружили в матраце несколько предметов, которых не должно было там быть.

– Какие же это предметы?

– Например, маленькая пружинка, алюминиевая капсула и остатки кое-каких химических реактивов.

– И что же все это означает?

– Имел место поджог, – сообщил Йельм.

Леннарта Кольберга нельзя было назвать сдержанным на язык человеком, однако на этот раз он словно на целую минуту окаменел и молча смотрел в окно на шумный пригород и промышленный пейзаж, окружающие Южное управление полиции. Наконец он слабым и недоверчивым голосом произнес:

– Что? Что ты сказал?

– Разве я недостаточно ясно выразился? – ехидно поинтересовался Йельм. – Пожар возник не случайно. Другими словами, имел место поджог.

– Поджог?

– Да. В этом нет теперь абсолютно никакого сомнения. Кто-то поместил в матрац детонатор замедленного действия. Маленькую химическую зажигательную бомбу с часовым механизмом.

– Бомбу с часовым механизмом?

– Совершенно верно. Это хитрая штука. Она проста по своему устройству, легка в обращении и размером не более спичечного коробка. От нее, естественно, мало что осталось.

Кольберг ничего не сказал.

– Остатки ее можно было обнаружить только в результате очень тщательного обследования, – подчеркнул Йельм. – Причем обязательно нужно знать, что именно ищешь.

– И ты знал? Я имею в виду, случайно?

– В нашей профессии нельзя полагаться на случай. Я просто отметил некоторые детали и сделал соответствующие выводы.

Кольберг вышел из себя. Он нахмурил свои кустистые брови и сказал:

– Слушай, прекрати себя расхваливать. Ради бога, если у тебя есть что сказать, говори.

– Я уже все сказал, – надменно ответил Йельм. – Если желаешь, могу повторить все сначала. Кто-то положил химическую бомбу в матрац Мальма. Бомбу, начиненную химическим веществом, с детонатором, связанным с маленьким, оснащенным пружиной устройством, похожим на простейшие часы. Вы получите более подробную информацию, когда у нас будет время, чтобы обследовать остатки.

– Ты в этом уверен?

– Уверен ли я? В нашем деле нельзя полагаться на домыслы. И все-таки немного странно, что никто не обратил внимания на столь необычный факт: одежда и кожа на спине трупа обуглились, хотя он находился в позе фехтовальщика. Или на другой: матрац полностью сгорел, а кровать почти не пострадала.

– Зажигательная бомба в матраце, – недоверчиво произнес Кольберг. – Бомба с часовым механизмом величиной со спичечный коробок? До первого апреля еще целых десять дней.

Йельм что-то неразборчиво пробормотал. Слова Кольберга звучали не слишком вежливо.

– Я никогда ни о чем подобном не слыхивал, – сказал Кольберг.

– А я слышал. Для Швеции это ново, но мне известно несколько подобных случаев на континенте, в основном во Франции. Я даже видел похожее устройство. В Париже. В Сюрте [13] .

В кабинет без стука вошел Скакке. Он остановился как вкопанный, глядя на растерянное лицо Кольберга.

– Вам не помешало бы слегка расширить свой кругозор, – ядовито заметил Йельм, – и хотя бы иногда покидать свои кабинеты.

– Сколько времени может работать часовой механизм в этой дьявольской штуковине?

– То устройство, которое я видел в Париже, было рассчитано на восемь часов, причем время срабатывания детонатора устанавливалось с точностью до одной минуты.

– А бомбу можно услышать? Она громко тикает?

– Не громче, чем наручные часы.

– И что же происходит, когда детонатор срабатывает?

– Начинается химическая реакция с большим выделением тепла. Через две секунды вспыхивает пламя, которое нельзя погасить обычными способами. У спящего человека почти нет шансов спастись. И в девяти случаях из десяти полиция считает, что пожар произошел из-за курения в постели, или выдвигает какие-либо сходные предположения… – Йельм сделал театральную паузу и закончил фразу: – Если криминалист-эксперт, расследующий дело, не обладает исключительными знаниями и наблюдательностью.