– У него симпатичная мать, – заметил Кольберг. – Интересно, как там дела у Рённа?

Эйнар Рённ немного поплутал в машине по Сегельторпу, прежде чем нашел дом, где жила мать Олафссона. Теперь она носила фамилию Лундберг, и Рённ выяснил, что ее муж заведует отделом в большом универмаге.

Женщина, которая открыла ему дверь, была седой, но выглядела максимум лет на пятьдесят пять. Она была стройной и загорелой, хотя весна едва наступила. Она вопросительно вскинула брови, и вокруг ее красивых серых глаз появились светлые морщинки, контрастирующие с загорелой кожей лица.

– Что вам угодно? – спросила женщина.

Рённ снял шляпу и достал служебное удостоверение.

– Вы фру Лундберг? – спросил он.

Она кивнула, с тревогой в глазах ожидая продолжения.

– Дело касается вашего сына, – сказал Рённ. – Бертиля Олафссона. Если позволите, я хотел бы задать вам несколько вопросов.

– Что он натворил на сей раз? – нахмурилась она.

– Думаю, ничего, – ответил Рённ. – Вы позволите ненадолго войти?

Женщина нехотя отпустила дверную ручку.

– Да, – медленно сказала она, – пожалуйста, входите.

Рённ повесил пальто, положил шляпу на столик в прихожей и последовал за женщиной в гостиную, которая оказалась уютной и хорошо обставленной, однако без чрезмерной претензии на элегантность. Хозяйка указала ему на кресло у камина, а сама присела на диван.

– Давайте без предисловий, – лаконично заявила она. – Когда дело касается Бертиля, я готова ко всему, можете сразу сказать мне правду. Что он сделал?

– Мы разыскиваем его, он должен помочь нам разобраться с одним делом, – начал Рённ. – Я всего лишь хотел спросить у вас, фру Лундберг, известно ли вам, где он сейчас находится?

– Так, значит, его нет дома? – ответила она вопросом на вопрос. – В Орсте?

– Нет, и, по-видимому, он там уже давно не появлялся.

– А в летнем домике? У нас есть… У него есть домик в Вермдё. Его построил отец Бертиля, мой первый муж, и теперь домик принадлежит Бертилю. Возможно, он там?

Рённ покачал головой.

– Может быть, он говорил вам, что собирается куда-нибудь уехать?

Мать Бертиля Олафссона развела руками.

– Нет. Мы теперь с ним редко общаемся. Я совершенно не знаю, чем он занимается и где обитает. Здесь он не появлялся уже больше года, а если и приходил, то лишь для того, чтобы попросить денег.

– Он не звонил вам в последнее время?

– Нет. Впрочем, около трех недель мы были в Испании. Но я не думаю, что он звонил. У нас больше нет ничего общего.

Она вздохнула.

– Мой муж и я давно махнули рукой на Бертиля. Похоже, его дела ухудшились.

Рённ молча сидел, глядя на женщину. Возле уголков ее рта появились резкие складки.

– Вы знаете кого-нибудь, кто может сообщить, где он находится? – спросил полицейский. – Девушку, с которой он встречается, приятеля или еще кого-нибудь?

Она засмеялась, однако смех звучал фальшиво.

– Могу вам кое-что сказать, – ответила она. – Когда-то он был очень хорошим мальчиком. Но однажды попал в плохую компанию, под чужое влияние, и стал во всем противоречить мне, моему мужу и своему брату, в общем, противоречить всем. Потом его отправили в исправительное заведение, но от этого стало только хуже. Там он научился еще сильнее ненавидеть общество. Он вышел оттуда настоящим преступником и наркоманом. – Она свирепо посмотрела на Рённа. – Полагаю, общеизвестно, что эти ваши исправительные школы и заведения воспитывают преступников и наркоманов. Ни о каком перевоспитании там даже речи не идет.

Вообще-то, Рённ был согласен с ней и теперь даже не знал, что ответить.

– Ну, возможно, вы и правы. – Он собрался с мыслями и произнес: – Я не хотел вас расстраивать. Можно задать вам еще всего лишь один вопрос?

Она кивнула.

– Какие отношения между вашими двумя сыновьями? Они встречаются или каким-то другим образом поддерживают контакт?

– Они не поддерживают больше никаких отношений, – отрезала она. – Герт теперь квалифицированный дантист, у него своя практика в Гётеборге. Когда он еще учился в институте, то уговорил Бертиля прийти к нему лечить зубы. Герт такой милый мальчик. Какое-то время они были хорошими друзьями. А потом что-то случилось, не знаю что, и они перестали встречаться. Думаю, вам нет никакого смысла расспрашивать Герта – он ничего не знает о Бертиле. Можете мне поверить.

– Так, значит, вы не догадываетесь, почему они перестали дружить? – спросил Рённ.

– Нет, – ответила она, глядя в сторону. – Не догадываюсь. Что-то случилось. С Бертилем всегда что-то случается. Разве я не права?

Она в упор посмотрела на Рённа, который внезапно закашлялся. Возможно, самое время заканчивать беседу? Рённ встал и протянул руку.

– Большое спасибо за вашу помощь, фру Лундберг, – сказал он.

Она молча пожала ему руку. Он достал свою визитную карточку и положил ее на стол.