Просто одна ночь

Встреча на одну ночь с одиноким, овдовевшим отцом может изменить все.

«Какого черта я натворил?» — это не первые слова, которые хочется услышать после секса на одну ночь.

Но именно это он мне и сказал.

Даллас Барнс — высокий, смуглый и красивый.

Он также покрыт шрамами, груб и сломлен бременем.

Отец-одиночка. Вдовец. Потерянная душа.

Мы нашли друг друга в задней части темного паба.

Он принес виски.

Я принесла плохие решения.

Он назвал это ошибкой.

Я поклялась никогда больше с ним не разговаривать.

Эта клятва была нарушена одним тестом.

Две розовые полоски перевернули мою жизнь.

Одна ночь может изменить все.

Перевод выполнен для группы WOMEN'S MOMENTS

Перевод: stp_books

Вычитка и оформление: Books Quine

Оформление обложки: Карина (@karseel)

— Какого хрена я натворил?

У меня никогда не было отношений на одну ночь, но я уверена, что это не первые слова, которые вы хотите услышать на следующее утро.

Я извиваюсь на теплых, но незнакомых простынях и чувствую во рту вкус вчерашнего виски.

Я облизываю губы — ошибка — и жалею об этом, когда его вкус попадает на мой язык.

Он.

Мужчина, вышагивающий передо мной с опущенной головой, в одних трусах-боксерах, демонстрирующих его выпуклость.

Я уже сбилась со счета, сколько раз слово «блять» слетало с его уст.

Я не знаю, что сказать.

Не знаю, что делать.

— Как, блять, я мог это сделать? — продолжает он.

Мое сердце бьется о грудную клетку, так же, как и я, стремясь выбраться из этой ситуации.

Я дура.

Просто полная дура.

Я натягиваю простыню до подбородка, а он проводит рукой по своим густым волосам, подергивая их за корни, так же, как я делала прошлой ночью, когда он опустился на меня. Он не знает, что я не сплю и слышу его, но это не делает боль менее сильной.

Его голова поднимается, когда я вскакиваю с кровати и начинаю искать свою одежду. Простыня падает с моего тела одновременно с тем, как я судорожно натягиваю платье через голову.

Я должна выбраться отсюда.

Наши глаза встречаются, когда я натягиваю трусики на ноги. Извинения и терзания выплескиваются через его стиснутую челюсть. Слезы подступают, предупреждая меня отвернуться, чтобы он не видел моего унижения, но я не могу. Я смотрю и молча умоляю его изменить исход этого утра. Наш пристальный взгляд обрывается звуком моего имени, шепотом, сорвавшимся с его свободных губ.

Я выбегаю из спальни, хватаю свою сумочку, которую я в пьяном виде перекинула через край дивана, и бросаюсь к входной двери, даже не потрудившись поискать свои каблуки.

Я не хочу оглядываться, но я слышу его. Нет, я чувствую его позади себя.

— Уиллоу, пожалуйста, — умоляет он меня напряженным голосом, пока я сражаюсь с замком.

Я ударяю по нему кулаком. Когда они начали делать эти вещи такими чертовски сложными?

— Не плачь. — Он выдохнул с напряжением. — Просто дай мне чертову минуту, хорошо?

Я испытываю облегчение, когда замок, наконец, поддается, и я захлопываю стеклянную дверь перед его лицом в то же самое время, когда он повторяет мое имя. Я чуть не упала, когда спрыгивала со ступенек крыльца.

Я останавливаюсь, когда дохожу до последней.

Еще одна.

Против воли я оборачиваюсь, чтобы бросить последний взгляд.

Он смотрит на меня в агонии, зажав в руке дверную ручку. На какую-то долю секунды я настолько глупа, что думаю, что он все исправит. Глупо верить, что он что-то скажет, что-то сделает, чтобы все исправить.

Но он этого не делает.

Он опускает ручку, прижимает обе ладони к стеклу и склоняет голову.

Это мой сигнал, чтобы убираться отсюда.

К черту его.

К черту виски.

К черту мои глупые решения.

Вот что я получаю за то, что переспала с человеком, оплакивающим свою умершую жену.

Три месяца спустя

Я не должна была никогда отвечать на его звонок.

— Ты курил крэк? — кричу я в трубку. — Я скажу Стелле, чтобы она порвала с тобой. Я не могу допустить, чтобы моя лучшая подруга трахалась с чуваком, который курит крэк. — Я удалю его из своих контактов, как только звонок закончится. Я не могу общаться с таким долбанутым психом.

Хадсон шумно вдыхает, похоже, с раздражением.

— Нет, Уиллоу, я не курил крэк. Это будет вишенкой на торте, если ты придешь. Она скучает по тебе.

— Ты знаешь, что я не могу туда вернуться. — Мое горло сжимается, воспоминания о той ночи проносятся в моей голове, как фильм ужасов, который не дает спать до поздней ночи. Черт, он и правда не дает мне спать по ночам.

— Ты же не в черном списке. Ты решила не возвращаться. Я отправил тебе по электронной почте информацию о твоем рейсе. Увидимся через несколько дней.