— А вы откуда знаете? — Пух, наконец-то нарыл в рюкзачке непочатый шоколадный батончик и протянул мне с плохо скрываемым сожалением. — Служили там?

— Ну это не военная тайна. — Я принял лакомство и осмотрелся, пытаясь по колебанию сухостоя определить направление ветра. — Военная тайна — это то, где именно находятся такие шахты. Вот поэтому к ним и не тянут дороги. Равно как и указатели не ставят.

Достав из своего ранца пакет с запасным белым комбинезоном, я разорвал полиэтилен и приготовил для консервации остатков поспешно вскрытой шоколадки. Куском стерильной ткани, отрезанным ножом от комбинезона, обернул батончик — так чтобы не касаться его своей рукавицей и не измазать её в шоколаде. Отломав примерно треть, я быстро завернул остальное в полиэтилен. И в сторону укрытия ленинских тут же полетела пахнущая ванилью, карамелью и арахисами белая тряпка. Развернувшись на лету, она освободила ароматный кусок десерта, и он упал куда-то на землю метрах в двадцати от нас.

— Теперь ждём нашу массовку...

— Чё-то не особо быстро набегают... — Через пару минут ожидания голос подал Пух. Должно быть, всё ещё жалея о таком нерациональном использовании деликатесных продуктов питания.

— Ветер пока не туда. — Возле места падения шоколадки и правда пока никого не было. Только пара жор невдалеке заводили носами, пытаясь определить, откуда вдруг так вкусно запахло. — Сейчас опять поменяется. И дунет на «МАЗ». Оттуда их основное кубло и подтянется.

— А это«МАЗ»? — Юрок пригляделся в бинокль к заросшему тягачу. — Вот бы на таком прокатиться!

Пацаны выразили согласие дружным угуканьем.

— Дорогое удовольствие по нынешним временам. Он почти ведро солярки сжигает только для того, чтобы завестись и с места тронуться.

— Ничоси...

— Сорок тонн, «ничоси». И ракета примерно столько же.

— Да-а-а... — Поражённый мощью ядерного щита погибшего отечества, Юрок продолжал наблюдение за центром скопления. — А чё это за грибы, как думаете?

— Подтопольники... Хер их знает. Не грибник. — Я присмотрелся к сухой траве — вроде бы ветер снова менялся. — Юрок, я с тобой не то что под пулями вместе ходил... Уже даже водки глотнули на пару. Давай на «ты», а? Чё ты всё... И остальные тоже.

Пулемётчик обернулся и, улыбнувшись одними глазами, согласно пожал плечами, выразив общее мнение.

— Вроде зашевелились... — Пух снова подал голос.

Толпа, водящая неспешные хороводы вокруг грибницы развернулась против ветра, который, очевидно, наконец-то принёс к ним кондитерские ароматы. И не торопясь двинулись в нашу сторону.

— Эти совсем медленно ходят. Обычные уже бы скакали наперегонки. — Шотган выразил экспертное мнение. — У меня один раз пакет с гречкой из бомбоубежища в руках порвался, когда запасы оттуда таскали — я еле успел до ограды добежать.

— Тем лучше. — Я убрал свёрток с шоколадом в карман комбинезона, располагавшийся на животе. — Значит, ползком за ними угонимся. Сейчас как мимо пройдут — сразу вылезаем.

Тяжело дышащие и постоянно заходящиеся в надрывном кашле жоры неторопливо прошли мимо нашей ложбинки, неуклюже проваливаясь в сырую пашню. Кто-то обошёл вокруг, а кто-то пошёл прямиком через наше укрытие. Посторонившись, пацаны пропустили мимо себя пару доходяг в грязных армейских бушлатах. Ракетчики... Перейдя по яме, жоры тут же начали карабкаться наверх, стараясь не отстать от сородичей. Но один из них на минуту остановился и как следует прокашлялся, харкнув на землю мутной мокротой, совсем рядом со мной. Присмотревшись, я заметил, как в пузырящейся жиже плавают какие-то редкие мелкие чёрные точки.

— Всюду жизнь... Ладно, вроде достаточно густая толпа. Лезем! — И мы медленно поползли наверх, вслед за доходягами в камуфляжных бушлатах, всматриваясь сквозь неспешно переступающие ноги в место дислокации бандитов.

Но не успел наш отряд преодолеть и пяток метров, как за ногу меня задёргал один из юных бойцов, и послышался сдавленный шёпот:

— Кир! Кир!

— Да чё ещё... — Я раздражённо обернулся, стараясь не поднимать голову в перемазанном грязью колпаке защитного костюма слишком высоко.

— Смотри! Тягач! — Шотган указал совсем не в том направлении, где стоял сгоревший многотонный «МАЗ». Потому что тягача там больше не было. Он медленно полз следом за покинувшей его толпой в нескольких десятках метров от предыдущего места стоянки. Вместе со всеми своими гигантскими наростами.

— Срань господня... — Мне было плохо отсюда видно, но, похоже, спущенные колёса почти не крутились, раздвигая собой сырую землю. В движение огромную массу приводили явно не они. И не двигатель. Над полем по-прежнему стояла тишина, нарушаемая только ветром и покашливанием нашей массовки.

— Вот почему он тут посреди поля застрял... — Шотган, как замыкающий, начал беспокоиться раньше остальных. — Блин, прямо за нами ползёт!

— Не за нами, а за ними. — Я кивнул на толпу жор, понемногу окружающих место падения куска шоколадки. — Давай, не тормози! Ползём дальше!

Со стороны развалин, в которых прятались ленинские, послышались отдельные вопросительные восклицания. Но жоры были ещё слишком далеко от них, чтобы побеспокоить основательнее. Похоже, малолетних бандитов тоже удивил вид ползущей по полю сгоревшей машины. И теперь они могли легче нас заметить, чем если бы смотрели только на скопление вокруг лакомства.