— Я отказываюсь от вашего предложения.

— Принято, — сказал Владимир Алексеевич, даже не подняв взгляда на Диму и не потребовав от него объяснений. Продолжая читать очередной рапорт, он вытащил один из листов, предназначавшихся нам, и убрал его обратно в папку.

Я также не видел, над чем можно ещё думать и тоже отказался. На этот раз Мохов оторвался от документов, и убрав папку с рапортами в сторону, с интересом уставился на меня.

— Ты уверен? Это отличная возможность. Вполне возможно, что подобного предложения с моей стороны больше никогда не последует.

— Я абсолютно уверен в своём решении. Оно взвешенное и обдуманное. Ребята доверились мне, и я просто не имею права, поступать подобным образом. А на ваш курс я буду отбираться на общих основаниях. У всех нас должны быть равные условия.

К тому же мне уже неоднократно говорили, что положительное решение по моей кандидатуре уже принято. Но говорить этого сейчас я не стал.

— Ну, что же молодец. Твоё решение мне понятно. На общих основаниях, так на общих основаниях.

Второй лист отправился в папку и теперь перед Владимиром Алексеевичем остался последний. Валера сидел и не отрываясь смотрел в одну точку, где-то над головой подполковника. Даже не знаю, слышал ли он нас вообще, но просидел так он ещё минут пять. Хотя две минуты отведённые нам на раздумья уже давно вышли, никто не торопил его.

— Я хочу вписать своё имя в этот документ. Но у меня имеется несколько дополнительных условий. — наконец, произнёс Валера и его слова очень удивили нас всех.

— Ну, что же в таком случае Репин остаётся в кабинете, а вы отправляетесь на завтрак. Вполне должны успеть. Надеюсь, вы понимаете, что об этом разговоре и тем более о моём предложении должны знать только люди, находящиеся сейчас в этом кабинете? — спросил Владимир Алексеевич и мы все утвердительно кивнули. — В таком случае поспешите. Сразу после завтрака у вас укладка парашюта, а затем прыжок. На этот раз прыжок будет настоящим. На оценку. Малютин, проводи ребят и проследи, чтобы они как следует поели.

Валера остался в кабинете у подполковника, а мы в сопровождении Гриши направились в столовую. Всем было понятно, что Мохов приставил к нам лейтенанта, чтобы тот следил, как мы выполняем его приказ и не болтали лишнего. А его слова никак по-другому невозможно было интерпретировать. Нам приказали держать язык за зубами. Оно и понятно, Валера после подписания бумаг будет пытаться убедить всех в необходимости подобных тестов. А мы с Рябовым должны будем молчать.

В таком случае нам необходимо придумать, что будем говорить ребятам. Ведь мы все втроём отправились разбираться с начальством. Да и я считался в нашей делегации главным. Вот же подкинул мне подполковник головной боли. Но время у нас ещё было. По-любому до вечера мы будем слишком заняты, чтобы разговаривать об этом. Тем более делать это в присутствии инструкторов и кураторов мы не станем.

— Молодцы. Я в вас ни капли не сомневался, — хлопнув нас с Димой по плечам, сказал Малютин, когда мы вышли из штаба. Мы остановились как вкопанные, а он поспешил в сторону столовой, едва слышно бросив. — Хотя и в Репине я не сомневался, а оно вон как вышло.

Эти слова сразу заставили меня напрячься. Я развернулся и попытался вернуться к Владимиру Алексеевичу. Вот только на этот раз охрана преградила мне дорогу.

— Посторонним, без сопровождения, вход в штаб запрещён. — сказал один из охранников.

— Исключение делаем только для тех, у кого есть пропуск подписанный начальником базы. У тебя есть такой? — я отрицательно покачал головой. — В таком случае разворачивайся и догоняй своего лейтенанта. Может, удастся уговорить его, провести тебя в штаб ещё раз, — сказал второй охранник.

Лезть напролом было бы слишком глупым поступком и мне ничего не оставалось, кроме как, последовать совету и догнать Малютина. Не понимающий, что происходит Дима, тоже побежал догонять Гришу вместе со мной. Вот только лейтенант даже слушать ничего не хотел.

— Сейчас уже ничего не изменить. Каждый из вас принял решение самостоятельно. К тому же я получил прямой приказ от руководителя базы и собираюсь выполнить его. Прекратили разговоры и быстро в столовую. Нам ещё нужно будет успеть к началу укладки парашютов. Сегодня и мне предстоит вместе с вами сдавать этот экзамен.

Сделать я ничего не мог и пришлось подчиняться. Вот только меня сейчас терзали очень противоречивые чувства. С одной стороны, мне хотелось вернуться в кабинет к Мохову и попытаться отстоять Валеру. Всё же за это время я сдружился с ним гораздо сильнее, чем с кем бы то ни было из нашей группы. Он был отличным парнем, который поставил перед собой цель и шёл к этой цели. И вот так оступиться, практически у самого финиша.

А с другой стороны, Валера показал, что ради достижения своей цели он готов пойти абсолютно на любой шаг и вот такое своеобразное предательство, было выбрано им осознанно. Но буду надеяться, что я ошибся в своих предположениях и Владимир Алексеевич действительно предлагал нам документы о зачислении в его, пока ещё безымянную академию. По крайней мере, я не слышал её названия, хотя о создании самой академии уже знал.

— Неужели ты передумал? — спросил меня Дима, когда Малютин отошёл от нас достаточно далеко, увидев куратора одной из групп.