— Что стало с ребятами, которых отсеяли? — спросил я, решив воспользоваться моментом. Раз лейтенант начал говорить, то нужно узнать максимум возможного.

— Отправили домой. Вполне возможно, что с некоторыми из них вы ещё неоднократно пересечётесь в том же СЛУГА. Все, кто попал на эту базу, гарантированно поступят на гражданскую специализацию. Места для них уже зарезервированы.

Это были хорошие новости. Остальные ребята будут рады услышать их. Всё же со многими из отсеянных у нас уже сложились дружеские отношения. И эти новости явно поднимут наш настрой, немного пошатнувшийся после событий последних дней.

Теперь, когда нас осталось мало, куратор начал уделять общению с каждым кандидатом гораздо больше времени. В основном я всегда был последним и когда возвращался в казарму, парни уже спали. Но сегодня, меня ждали Дима и Валера.

— Лейтенант рассказал тебе о том, что нас ждёт дальше? — спросил Валера и я удивился этому вопросу. Словно они знали что-то, чего не знаю я.

— Завтра прыгаем с парашютом, на этот раз точно на оценку. Затем возвращаемся к физ. подготовке. Сдаём ещё несколько тестов, после чего становимся курсантами, и начинаем углублённо изучать необходимые пилоту дисциплины.

— То есть ты не считаешь, что эти тесты будут такими же, как наш предыдущий прыжок с парашютом? — спросил Дима.

Хоть он и держался в прошлый раз молодцом, но после приземления, отходил довольно тяжело и даже всерьёз опасался завалиться из-за этого на барокамере. Но всё обошлось.

И вот теперь, когда он узнал, что нам предстоит совершать ещё один прыжок, начал опасаться, что снова может повториться, что-то подобное.

— Могу вас заверить, что на этот раз мы будем именно прыгать. Смысла устраивать ещё раз подобный тест я не вижу. Вы же теперь будете знать, что в самолёте вместе с вами находится пилот, — сказал я и понял, что ребят не устроили мои слова.

— Это мы прекрасно понимаем, но боимся, что руководство сможет выкинуть что-нибудь в этом же роде. Мы тут с другими ребятами посоветовались и решили завтра идти к Мохову и разговаривать по этому поводу. Мы ещё даже не курсанты, а над нами ставят подобные эксперименты. А если кто-нибудь реально пострадает? Вспомни того же Сизова. В самолёте у него началась истерика, которая так и не завершилась даже после приземления. И сдаётся мне, что Сизов был таким не один. Ты представляешь, какие проблемы с психикой после этого могут возникнуть у ребят? Да и не факт, что в будущем эти проблемы не проявятся у нас. Мы реально боимся дальнейших тестов и поэтому собрались идти к подполковнику. Ты с нами?

Не ожидал я подобного от ребят. Ладно Валера и другие гражданские кандидаты, но услышать эти слова от армейцев было очень странно. Хотя я прекрасно понимаю, что в этом отборе реально палка перегнута до предела и некоторые методы неприемлемы. Но мы даже не знаем, для каких целей нас отбирают. И этот поход ребят к Владимиру Алексеевичу сможет помочь нам раскрыть эти цели.

К тому же отрываться от коллектива я не собирался. Ребята доверились мне, и разрушать это доверие я не хотел.

— Перед завтраком отправляемся в штаб. Пойду я и вы двое. Толпиться всей группой не вижу смысла. Ещё было бы неплохо поговорить с остальными группами. Всё же сорок человек не одиннадцать. Всех сразу не отсеют, а вот одиннадцать человек вполне.

— Мы тоже подумали об этом, — сказал довольный Валера и протянул мне листок бумаги, на котором были написаны сорок фамилий. Рядом с фамилиями стояли подписи. И только возле моей фамилии ничего не было.

— Мы и не сомневались, что ты согласишься и поэтому успели подготовиться. Все кандидаты из нашего набора доверились тебе. Завтра мы будем говорить от лица всех оставшихся ребят.

Я взял лист и прочёл все фамилии, большинство из которых я видел впервые.

— Ручка есть?

Поставив свою подпись, я сложил листок и убрал его в карман. Мы ещё немного поговорили с ребятами и легли спать. Завтра предстоял очень тяжёлый день.

Проснувшись, я первым делом отправился к Грише. Всё же он наш куратор и вот так прыгать через его голову было неправильно.

— Долго вы собирались. Мы думали, что это произойдёт гораздо раньше, — усмехнулся куратор, отдавая мне исписанный нашими фамилиями лист. — Владимир Алексеевич распорядился не препятствовать. Жду вас через десять минут перед казармой. Этого времени мне как раз хватит, чтобы сообщить подполковнику.

Не знаю отчего, но Гриша оказался очень довольным нашим решением поговорить с подполковником. Неужели очередная проверка? Только оставался вопрос, проверка чего именно? Хотели посмотреть, рискнём мы высказать своё недовольство? И для чего? Надеюсь, что узнаем это совсем скоро.

Малютин пришёл за нами буквально через пару минут.

— Владимир Алексеевич ждёт вас в штабе. Повезло, что у него выпало немного свободного времени. Втроём пойдёте? Ну, тогда вперёд.

Возле штаба стояла вооружённая охрана, но на нас не обратили никакого внимания. Гриша подвёл нас к двери под номером восемь и постучался.

— Входите.

Владимир Алексеевич сидел за массивным столом и просматривал какие-то документы.

— Фомин, никак тебя выбрали представителем? А я немного сомневался в твоих лидерских качествах. В такие моменты приятно осознавать, что ошибся. Я всерьёз думал, что Рябов никому не уступит своё место.