— Ничего, — ответила чародейка. — Я спала?

— Прекрасно. — Эльдрад помог чародейке подняться. — Как тебя зовут?

— Нефаруа, — произнесла она, стоя без поддержки и не шатаясь, словно пережитое на нее совершенно не повлияло. — Из клана Золотой Ветер.

— Сегодня ты сослужила рукотворному миру большую службу, Нефаруа Золотой Ветер, — сказала Иврайна. — А теперь возвращайся к своему народу с доброй волей и наилучшими пожеланиями от иннари.

Когда колдунья отправилась восвояси, Алоринис скользнул назад к Иврайне и принялся тереться щекой о ножку трона. Дщерь теней нагнулась, и гиринкс забрался по ее руке на колени, где спокойно свернулся калачиком. Вскоре он тихо засопел.

— Нуаду Огненное Сердце и впрямь так важен? — спросила Друткхала, взглянув сначала на Иврайну, а затем на Эльдрада.

— Его нить переплелась с Иннеадом, — произнес Эльдрад. — Лишь время покажет, что из этого выйдет, но выгоднее иметь его в союзниках, нежели среди врагов, а союзникам всегда лучше давать волю действовать самим, чем властвовать над ними.

Уставшая Иврайна провела пальцем по лбу, как будто чтобы успокоить тревожные мысли. Общение с ясновидцами лишило ее последних сил, что еще оставались у нее после аудиенции с кланом Огненное Сердце.

— Мне нужно отдохнуть, — сказала она своим спутникам. — Можете идти.

— Я останусь, — отозвался Визарх. Иногда он бывал таким безмолвным и незаметным, что Иврайна почти забывала о нем.

— Конечно, оставайся. — Иврайна встала, взяв на руки Алориниса, который даже не вздрогнул, и повернулась к занавеске, скрывавшей арку в ее опочивальню.

Взгляд Открывающей Седьмого Пути упал на еще одного иннари, погруженного в столь глубокие размышления, что на протяжении всей аудиенции он не проронил ни одного слова и остался незамеченным, — Мелиниэля. Автарх тихо сидел в углу, сложив руки на коленях и с неподдельным интересом глядя в пол. Иврайна направила к нему свои мысли через Шепот, и Мелиниэль поднял глаза. Кроваво-красный камень у него в груди замерцал от пульсирующей энергии.

— Я не собираюсь позволять этому необузданному дикому наезднику командовать моими силами. Мелиниэль, узнай все об этом мире-гробнице и спланируй приемлемые стратегии атаки.

Закончив с этим вопросом, Иврайна прошла за занавеску в желанную уединенность своих покоев, пытаясь обуздать роящиеся в голове мысли.

Как только звездолет пришвартовался, Нуаду почувствовал ментальные объятия неизменной цепи бесконечности. Хотя проводник «Элтерет» позволял ему чувствовать присутствие остального семейства на борту, это не шло ни в какое сравнение с ощущением восстановления связи с разумом рукотворного мира. Вот почему ему так нравилось быть диким наездником, а не познавать свою внутреннюю природу в изгнании. При мысли о жизни вдали от места, где он вырос, его сердце сжали холодные тиски.

Вместе с аурой бесконечной цепи до него дошли вести о том, что случилось за время их отсутствия. Еще не узнав всех деталей, он понял, что настроение Сайм-Ханна изменилось. Объяснение предоставил Алиаса, который с почтительным кивком вошел в личную комнату Найалла и встал у ложа владыки, пребывающего в коматозном состоянии. Эликсир поддержал вождя достаточно, чтобы позволить ему вернуться на звездолет, но с тех пор он не приходил в сознание. Тетя и ее дети сидели рядом на диванах, на столах перед ними лежали остатки пищи.

— Я связался с Альмиком Мудрым, — сообщил ткач ветра. — Провидцы созвали кланы, чтобы немедленно выступить против некронтир Агариметеи. Они выдвинули Огненное Сердце на роль бегущих-с-ветром.

— Они хотят, чтобы мы возглавили войско? — Подозрительно прищурившись, Марифса встала с дивана и пересекла комнату. Она опустила ладонь на руку брата. — Альмик и другие знают, что Найалл не в состоянии говорить от имени клана.

— В этом их замысел? — скрестив руки, произнесла Нэмих. — В отсутствие вождя они сделают из нас своих марионеток.

— Либо они знают, что в бой их поведу я, — сказал Нуаду. — Или вы думали, что они скинут меня со счетов так же легко, как моя семья?

— Быть ветробежцами означает не просто идти на острие атаки, Нуаду, — напомнил Алиаса'. Это означает командовать всеми войсками Сайм-Ханна.

— Понятия не имею, почему они выбрали нас, — задумалась Марифса. — Это же совершенно не вяжется с тем, что от нас уже отвернулись на совете.

— Этого потребовала Иврайна. — Все повернулись к Друткхале, сидящей в кресле в дальнем конце покоя, вытянув длинные ноги и опустив руки на колени. Она встала, подбоченясь. — Или, скорее, Эльдрад Ультран бросил руны и решил, что с тобой Иврайна обретет наибольшие шансы на победу.

— Я почувствовал то же самое, когда Иврайна говорила обо мне, — обронил Нуаду, прежде чем понял смысл сказанных ею слов. Учитывая недавние события в других рукотворных мирах, вмешательство Эльдрада могло закончиться как добром, так и худом. — Но какое до нас дело ясновидцу Ультве?

— Он теперь с иннари, а не с Ультве и путешествует вместе с флотом. Ясновидцы Сайм-Ханна связались с ним после вашей аудиенции с Иврайной.

— Но кланы не подчинятся воле Эльдрада, — возразила Марифса. — Они не доверяют даже своим собственным ясновидцам. Опасение превратиться в марионеток Эльдрада перевесит всякую выгоду от совместных действий против некронтир.