Выходили мы из гостиной под руку. Я чувствовала, как мои пальцы дрожат от непонятного и несвойственного мне волнения. За Кэшема я ухватилась как за спасательную ниточку, лишь бы не общаться с Харбором и не дать ему возможность начать ухаживать за мной или, и того хуже, сделать предложение позарившись на приличное приданное, которое отец давал за мной, своей старшей дочерью. А потому на данным момент Бенедикт Кэшем казался мне меньшим из зол. Хотя тут роль сыграло и мое любопытство. Почему явившись несомненно к Алисе, пригласил не ее, а меня? Я не была столь наивная, чтобы вообразить себе, будто какие-то мои качества, черты, или что-то другое, покорили этого повесу. Но узнаю ли истинную причину, вот вопрос.

Спросить прямо? Почему бы и нет. Когда останемся в парке под неусыпным присмотром кого-то из слуг. Кстати, матушка уже засуетилась, и я была уверена, что сопровождение нам обеспечено.

И оказалась права.

********

Небольшой сад, со слов Кэшема так приглянувшийся ему, был на самом деле крошечным парком с парой скамеек, небольшим фонтаном, дававшим прохладу в жаркие дни, и тонкими лентами тропинок, круживших вокруг высоких кипарисов и пары крепких дубов, помнивших еще моего отца младенцем на руках у его матушки.

Мы с лордом Кэшемом шли по тропинке молча. Лакей, присланный следить за нами и блюсти мою честь, стоял у стены дома и зорко наблюдал, выполняя свои обязанности. Но, конечно же, он не мог слышать то, о чем мы говорили, хотя мне лично скрывать было нечего.

Я не выдержала первой. Один круг по саду и слова сорвались как-то сами собой.

– Вы позволите узнать, почему пригласили именно меня? – спросила я и на миг придержала шаг.

Мужчина тоже остановился. Заложив руки за спину, он важно взглянул на меня и неожиданно улыбнулся.

– Просто в тот момент мне показалось, что вы нуждаетесь в этом больше, чем я нуждаюсь в общении с леди Алисой.

– Вот как? – я изогнула вопросительно бровь. – Извольте объяснить.

– Изволю, - он улыбнулся. – Едва я вошел в гостиную, как сразу увидел вас и ваше лицо. Его выражение сказало мне о том, насколько вам неприятен тот субъект, который кружил рядом.

Я закусила губу и отвернулась.

Увидел и понял. А я-то думала, что превосходно держу себя в руках. И вот какой конфуз.

– У леди Алисы и без меня хватает поклонников, поэтому я решил побыть немного джентльменом и спасти вас от надоедливого кавалера, - продолжил мужчина.

– Лорд Харбор - джентльмен и он был весьма любезен со мной, - произнесла я, почти поверив в собственную ложь.

– Не сомневаюсь в его человеческих качествах, но тот факт, что он вам более чем неприятен, не стоит отрицать.

Я мгновение молчала. Внутри происходила борьба между правдолюбием и этикетом. В итоге победило первое. Да и не было смысла играть перед Кэшемом, если он настолько прозорлив.

Харбор мне неприятен. Нет, более того, он мне противен, и я прекрасно понимаю, почему он явился с визитом.

Нет, уж лучше оставаться одной, чем выйти за такого…

– Ну же, леди Роттенгейн, признайте, что я прав, - заложив руки за спину и медленно шагая рядом со мной, сказал будущий наследник герцога.

– Да, - выдохнула я. – Вы правы.

– И не надо меня благодарить, - пошутил он.

– Я и не собираюсь, - ответила тихо.

– О, конечно, вы бы с честью выдержали этот визит. Нисколько не сомневаюсь в вас, - заявил Кэшем. – Если позволите, мы сделаем еще два круга по этому замечательному парку, и я верну вас домой, - продолжил он.

– Позволю, - ответила, подумав о том, как будет рада Алиса, когда Кэшем вернется в гостиную. К ней.

А я снова буду вынуждена терпеть Харбора. Хотя эта небольшая прогулка оказалась для меня возможностью отдохнуть от его давящего присутствия. И Кэшем…

Подумав о мужчине, повернула голову и взглянула на своего спутника. Он шел рядом, молчаливый, с какой-то подозрительной улыбкой на красивых губах. Немудрено, что он так понравился сестрице. Вблизи этот человек был еще более красив.

Ну почему у него такие идеальные черты и такие длинные черные ресницы? Зачем вообще мужчине такая красота?

Словно почувствовав мой взгляд, Бенедикт повернул голову и наши взгляды встретились. Я отчего-то запнулась, но понадеялась, что не покраснела от его внезапно изменившегося пристального взгляда.

– Леди Роттенгейн, я буду очень нелюбезен, но позвольте мне задать неприличный вопрос. Все же, - тут он снова улыбнулся, - я ненадолго, но спас вас от навязчивого поклонника.

– Задавайте, - сказала я, хотя мысленно запретила себе соглашаться на подобную провокацию.