Интересно, сколько Курт за него отвалил?

Курт забирается на водительское кресло и включает музыку. Обшитый бежевой кожей салон заполняют звуки танго, под которые мы кружились той дождливой ночью у Григорьевых. Это было же так недавно, а кажется, что с тех пор столько всего произошло…

Не скрывая улыбки закрываю глаза и предаюсь тёплым воспоминаниям. Надо повторить тот танец, однозначно.

— Если честно, я ужасно голодна. Может, заедем куда-нибудь по пути перехватить горячего?

— Ты имеешь в виду заскочить в ближайший мотель и…

— Нет, я сейчас действительно имела в виду тарелку минестроне, но твоя идея тоже достаточно пикантна, — кладу цветы на приборную панель и пристёгиваюсь ремнём безопасности.

— О, цветы. От кого это? У меня появился конкурент? — шутливо хмурится Курт и поворачивает ключ зажигания.

— Это перуанские лилии, — слежу за его реакцией, — от папы. Прислал мне букет на работу. Кажется, он раскаивается. Мило, правда?

— Серьёзно? Ну, вот видишь, а ты так расстраивалась. Я же говорил, что он скоро остынет.

— Конечно, остынет, но уж точно не на следующий день. Ты не учёл, что мой отец очень упёртый.

— Я? А при чём тут я? — правдоподобно удивляется Курт и аккуратно выруливает из плотного ряда автомобилей.

— При том, что эти цветы прислал мне ты! — победно улыбаюсь и с удовольствием отмечаю по выражению его лица, что попала в точку.

— Я-я? Нет, амазонка, это был не я. На карточке же было написано "Папа".

— Карточка? Я не говорила тебе о том, что в цветах была карточка. Это был ты, Курт, не отпирайся!

— Ладно, ты меня раскусила, — не отрывая взгляд от дороги он заключает мою руку в свою и подносит тыльную сторону ладони к губам.

— Мне безумно приятно, цветы просто прекрасны. Но зачем? Почему ты не отправил их от своего имени?

— Я хотел, чтобы ты перестала переживать по этому поводу и улыбнулась, — он снова целует мою руку, и моё железное сердце затапливает лавина острой нежности.

— Но ты же понимал, что я всё равно узнаю…

— Конечно. Но когда ты только прочитала эти строки, ты же улыбалась, верно? И улыбаешься сейчас. Ради этого стоило пойти на маленький обман, — подмигивает он и ловко перестраивается в правый ряд. — К тому же я действительно считаю, что мистер костоправ скоро оттает.

— Мой папа хирург!

— Тогда вырежет сомнения острым скальпелем. Дай ему время, Ульяна, — и спохватывается: — Там за углом отличный мексиканский ресторан. Минестроне не обещаю, но порция фасолевого супа с острым перцем чили однозначно поднимет тебе настроение.

Согласно киваю и откидываюсь на спинку кресла. Слух ласкает изумительная мелодия, голову дурманит пьянящий аромат лилий и близость потрясающего мужчины в которого я по уши влюбилась.

Всё настолько идеально, что даже не верится. Неужели и я, наконец, дождалась, того самого пресловутого женского счастья?

Неужели вот так теперь будет всегда?!..

Месяц спустя

Месяц. Сегодня ровно тридцать дней, как я из умной, красивой и уверенной в себе женщины превратилась в счастливую умную, красивую и уверенную в себе женщину. Вот уж поистине всё познаётся в сравнении. Раньше я считала, что для счастья достаточно купить дорогие туфли или заключить выгодную сделку, ну, или вкусно поужинать в каком-нибудь дорогом ресторане. Всё. Мой мир был до смешного узок, а варианты поводов для радости непростительно скудны.

Весь прошедший месяц моё утро начинается с улыбки. Нет, вернее, начинается оно с кое-чего другого, после чего я непременно улыбаюсь. Рядом с Куртом вообще невозможно оставаться серьёзной! Лёд тронулся и моральный облик железной леди пошатнулся: я хохочу до упаду над дурацкими фильмами, которые раньше никогда не смотрела, ем всякую дрянь вроде китайской лапши на вынос и мой гардероб пополнился джинсами с дырками на коленях и футболками с фривольными принтами.

Долой Ульяну зануду! Свободу новой раскрепощённой Ульяне, которая может позволить себе ходить по дому голышом и, даже, когда того требует случай — сквернословить!

Курт очистил меня от скорлупы и я будто заново родилась. Жаль, что папа до сих пор не желает разделить со мной моё счастье, по-прежнему считая, что Курт Рейнхард мне не подходит. И его не убеждают мои светящиеся от счастья глаза, он твёрдо уверен, что этот немецкий проныра грязно использует меня для достижения своих каких-то не менее грязных целей.

Вариантов много: от получения с помощью меня московской прописки, до того, что он альфонс, и, если не сейчас, то в скором времени точно начнёт жить за мой счёт.