— Жора?

— Я, Вася! Пить хочешь? У нас с Алтыном осталось манёхо.

— Хочу, — кивнул он. — Только ты погоди чуток, я с бабой развлекусь и приду.

— Далась она тебе! — фыркнул я. — Кожа да кости, подержаться не за что!

— Плевать! Баба всегда баба! — произнёс Вася, правда, уже не так уверенно.

— Брось её! — снова посоветовал я. — Ты ж не собака, чтобы на кости бросаться, так Василий?!

— Так, — подумав, ответил он.

— Вот и я тебе говорю. Всё равно с неё толку не будет, а мы с тобой дёрнем стопочку-другую и найдём такую, чтобы ух! Кровь с молоком!

Я говорил достаточно убедительно, чтобы Василий согласился.

— Твоя правда, Жора. А эту девку я в другой раз зажму…

— В другой раз, так в другой раз, — охотно поддакнул я, веря, что другого раза у него точно не будет, и пойдёт этот Василий дорожкой долгой арестантской, а то и вовсе получит давно заслуженную пулю между глаз.

Земля только чище станет.

Я открыл дверь, впуская Васю в нашу комнату, а сам подошёл к девушке.

Она бросила на меня испуганный взгляд.

— Тебя как зовут?

— Надя, — всхлипнув, сказала та, продолжая буровить меня глазами и не ожидая с моей стороны ничего хорошего.

Для неё я был другом насильника, то есть таким же бандитом.

— Где твоя комната, Надя?

— Там, в конце коридора, — показала она.

— Иди домой, умойся, приведи себя в порядок и пока не высовывай, — приказал я. — Одна живёшь?

— С матерью, только она сегодня на работе. Утром со смены вернётся.

— Хорошо, дай я тебя осмотрю.

— Зачем? — испугалась она.

— Вдруг тебе врач требуется…

— А вы — доктор?

— Нет, но в синяках и ушибах немного разбираюсь, — улыбнулся я.

К счастью, бандит ударил её хоть до крови, но всё-таки не настолько сильно, чтобы принести серьёзные увечья.

Убедившись, что девушка последовала моему приказу и отправилась домой, я вернулся в нашу комнату.

Алтын по-прежнему спал беспробудным сном, поэтому мы с Васей разливали оставшийся самогон на двоих.

После второй стопки бандит уже напрочь забыл о Наде и стал мне рассказывать о том, как скоро заберёт свою долю, поедет к себе и станет там первым парнем на деревне.

— Корову куплю, — стал перечислять он. — Даже не одну — двух. Кур, коз, гусей… Так, по мелочи. Жену одену как царевну, в шелках станет ходить.

— А у тебя что — и жена есть?

— Почему и не быть?! — удивился он. — Думаешь, за меня замуж никто б не пошёл?! Да мне стоило только свистнуть — все девки сразу бежали, задрав подол.

— Ну это-то понятно, ты у нас мужчина видный!

Я нарочно опутывал его лестью.

Василий довольно кивнул.

— Видный! А теперь, когда у меня денег и всякого барахла будет много, вообще кум короля стану. И так заживу… — мечтательно произнёс он.

— Тебе хорошо! Ты с Кузнецом уже давно. А вот я всего-ничего, даже на дело ещё сходить не успел, — сокрушённо покачал головой я. — Так что был гол как сокол, так и остаюсь таким же.

Бандит усмехнулся.

— Ничего, Жора, скоро и ты богатеем станешь.

— Да уж поскорей бы…

— Куда скорее? Послезавтра на дело идём, — заявил он.

— Послезавтра?

Странно, Алтын ничего конкретного мне не сказал. Не до конца доверяет что ли? Или я недостаточно хорошо его раскрутил на информацию?

И то и другое вполне вероятно. Я ходил по слишком тонкому льду, чтобы позволить себе грубо работать.

— Послезавтра! — довольно гоготнул Василий. — Пару ночек поспишь, а там будешь в золоте и брюликах купаться. Уж больно рыбное местечко найти удалось…

Он даже прищурился при мысли о будущем богатстве.

— Уж мы там развернёмся, так развернёмся!

— И ты что — даже знаешь, где это место? — закинул удочку я.

— Конечно, — удивился он. — А тебе что — Алтын ещё ничего не сказал?

Он покосился на сладко спавшего бандита.

— Так я и не спрашивал, — прикинулся шлангом я. — Думал, когда будет нужно — скажут.

— Правильно думал, — кивнул Василий.

Я снова налил по стопке и предложил выпить. Бандит ломаться не стал. Потихоньку-полегоньку я выведал у него адрес. Само собой, номера дома Василий не знал, но сообщил, что Кузнец запланировал налёт аж на самой Тверской, а из примет строения сообщил, что в здании есть Филипповская булочная.

— Я там был недавно, — продолжил он. — Осматривался и всё такое. В булочную зашёл и чуть не помер. Дух такой стоит — даже если нажрался от пуза, всё равно голод почуешь. Чего там только нет! Хлеб тебе всякий разны: и черный, и рижский, и полубелый, про ситный простой я и не говорю, ситный с изюмом, булок тьма тьмущая, сухарей всяких, баранки, пирожки, пирожные. Глаза разбегаются!