— Товарищ Катаяма спрашивает, как вас зовут.

— Георгий Быстров.

— Вы выглядите очень подготовленным бойцом, Георгий. Товарищ Катаяма полагает, что вы где-то уже тренировались, причём не один год. Это так?

Поскольку правду говорить было нельзя, пришлось соврать.

— На моём прошлом месте работы с нами тоже занимались, правда инструктор был из Китая.

Японец внимательно выслушал и усмехнулся.

Он немного пообщался с Радеком, и тот вновь обратился ко мне:

— Не могли бы вы оказать товарищу Катаяме честь — немного… как бы это правильно сказать — побороться с ним?

Я нервно сглотнул. Ну да, кое-что я умею — этого не отнять, но тут речь идёт о японце, выходце из знаменитой семьи, специализировавшейся на единоборствах… Меня порвут как Тузик грелку.

Гайдо толкнул меня в плечо.

— Чего тушуетесь, Георгий?! На вашем месте я бы не стал отказываться.

— Я принимаю предложение товарища Такаямы, — сглотнув, произнёс я. — Передайте ему, пожалуйста, что и для меня это будет большая честь.

В конце концов не разотрут же меня в порошок, да и смеяться никто не будет — все понимают, что я — обычный сыщик, а против меня выступит мастер.

Наш поединок вызвал большой интерес. Совсем скоро мы оказались в центре круга из пришедших на тренировку.

Катаяма коротко разъяснил правила схватки. На полную не бить, руки-ноги не ломать, сдаётся тот, кто первым окажется на лопатках или будет пригвождён к полу.

Поскольку тренировка только-только подошла к концу, разминаться не было надобности.

Мы стали друг напротив друга, пожали руки и разошлись.

Я внимательно наблюдал за японцем. Он был уверен и спокоен как удав, его лицо не выражало даже тени эмоций. Живое воплощение конфуцианства, пусть географически это из другой оперы. Так-то японская культура многое переняла из китайской, тут, думаю, глупо спорить.

Несмотря на общую щуплость, силы у противника было хоть отбавляй. Я испытал это сразу, как только попробовал перейти в атаку. Чудом удалось уйти от броска, который мог бы поставить финальную точку в этом поединке.

— Хоросё! — снова улыбнулся Катаяма и по-американски показал мне большой палец.

Приятно слышать такие слова от сэнсея. Они подбодрили меня, и я снова пошёл в наступление. Попытался перехватить руку японца, но вместо неё почувствовал пальцами лишь пустоту, а затем с ужасом обнаружил приближающееся к животу колено инструктора.

Я отбил его блоком, при этом едва не «отсушил» локоть.

Катаяма укоризненно покачал головой.

— Не хоросё! — сообщил он, да и я сам догадывался, что на сей раз сплоховал.

Японец решил, что теперь его очередь. Неуловимым движением он сократил дистанцию до минимальной, схватил меня за плечо, развернулся и попытался перекинуть через бедро. Но тут и ему не подфартило. Меня спасло то, что я вовремя успел зацепиться ногой за его колено, и бросок не состоялся.

Ну что… вспомним немного боевого самбо. Я оказался за спиной Катаямы и провёл удушающий захват. Он попытался ударить меня локтем под дых, но я вильнул телом, чтобы не подставляться. Сейчас, ещё секунда и японец осядет на пол… уж что-что, а этот приём я знал как свои пять пальцев, в какой-то степени это была одна из моих немногих «коронок».

Но потом мне вдруг стало жалко немолодого уже сэнсея. Кому приятно терпеть поражение на глазах у учеников… И я поддался, позволил Катаяме вывернуться из стального захвата, перехватить меня и выполнить классический бросок, который впечатал моё тело в дощатый пол зала.

Стоит отдать должное японцу — исполнено всё было на твёрдую пятёрку с плюсом, как по учебнику.

Инструктор окинул меня задумчивым взглядом и протянул руку, помогая подняться.

Я встал.

Судя по взглядам зрителей, схватка на них произвела впечатление.

Катаяма заговорил, а я услышал перевод из уст Радека.

— Товарищ Катаяма считает, что вы — мужественный и благородный человек. Он преклоняется перед вами, но просит, чтобы в следующий раз вы боролись с ним в полную силу и как полагается, не взирая на авторитет.

Понятно, моя маленькая военная хитрость не сработала, сэнсей раскусил меня. Профессионала хрен обманешь.

— Хорошо! — улыбнулся я и услышал ответное «хоросё».

Гайдо подошёл ко мне и прошептал на ухо:

— Что же вы с Пестрецовым-то сплоховали?