Прислоняюсь к нему всем телом. Залипаю взглядом на движении слегка выпирающего кадыка. Какой же он красивый. Везде…

«Господи, спасибо тебе за то, что сохранил ему жизнь!» — не устаю это повторять.

Перестаю себе принадлежать, даю волю инстинктам. Тянусь к его шее дрожащими пальцами, опускаю подушечки на пульсирующие артерии и мягкими движениями прохожусь по ним вверх-вниз, ощущая, как стремительно в сосудах бушует кровь.

— Мне очень нужно… — шепчу, переводя взгляд на его полураскрытые губы. Вижу, что сам хочет, но сдерживает себя до последнего. Сопротивляется. — Ты даже не представляешь, как нужно, Женечка…

Поднявшись на цыпочки, выдыхаю его имя в подбородок, прихватывая зубами щетину.

— Мышь, я же не каменный, — отзываясь на мои прикосновения, Захаров издаёт сдавленный стон. — Я захочу продолжения. Не нужно, слышишь...? — обхватывает ладонью одно моё запястье и снимает руку с шеи.

Пользуясь временной «скованностью» Евгения, зарываюсь второй рукой в волосы, мягко массируя его затылок. Он от подобного массажа всегда тащился и мурлыкал как мартовский кот.

Возможно, Женя прав насчёт «неудачного момента»: на ноге лангета, на плече фиксирующая повязка, кровоподтёк на виске, но я так сильно скучала по нему, что сейчас не нахожу сил оторваться от горячего и волнующего мужского тела. Меня словно магнитом притянуло, прижало к его часто-часто вздымающейся от волнения груди и не отпускает.

«В конце концов, Женя не инвалид, и слава богу!» — успокаиваю свою совесть. — «Боже, о чём я только думаю…»

«А почему, собственно, нет? Может быть, это единственный способ доказать ему существующую между нами любовь. Причём такую, из-за которой мы оба потеряли головы. Что нам мешает лечь на кровать и насладиться друг другом? Ему ничего не нужно делать, только расслабиться и выбросить из головы все гнетущие мысли, хотя бы на пару часов. Я сама всё устрою. После интимной близости он должен что-нибудь почувствовать ко мне, вспомнить хотя бы крошечную долю того, что спрятано в его подсознании».

— Я прошу всего один поцелуй… — продолжаю настойчиво нашёптывать в его губы, не касаясь их языком.

— Яна… — снова уставший выдох опаляет моё лицо, — я не смогу оправдать твои надежды...

— Ты сказал помочь вспомнить, вот и не мешай, — накрываю ладонью горячий пах. Ощутив его твёрдость и полную боевую готовность, закатываю от удовольствия глаза. — Как же красноречиво ты меня не хочешь, — довольно мурлычу я.

— Я не это имел ввиду.

— Как насчёт лайтовой версии секса от твоей любимой девочки? Думаю, тебе вполне подойдёт. Согласен, любимый?

Евгений

Она так преданно смотрит в глаза, а я в эту секунду чувствую себя полным придурком, заблудившимся в трёх соснах. Авария не только блокировала часть памяти, разделяя мою жизнь на «до» и «после», она внесла в неё существенные коррективы.

Я не помню эту настойчивую девочку, не помню нашу встречу, наш первый секс, нашу совместную жизнь! Всё, что меня с ней связывает — общий ребёнок, которого она носит, сын от Виктории и непонятной природы овладевающая мною страсть.

Причём, я испытываю это сильное влечение при каждом нашем столкновении с Мышкой. Стоит ей появиться рядом, и мысли тотчас сбиваются в кучу, превращаясь в кисель в голове.

Стелла всё ещё в тяжёлом состоянии. И вместо того, чтобы обзванивать всех знакомых в поисках лучшей клиники для неё, я стою посреди кухни и думаю, как бы оторваться с Яной и выплеснуть во время секса эмоциональное напряжение.

Впервые в жизни не способен умерить свой пыл. И тем не менее факт остаётся фактом: не принимая в расчёт дерьмовые последствия аварии, сердце моё больше тянется к Яне нежели к пострадавшей супруге.

Борьба с обострённой совестью заканчивается полным фиаско, как только тоненькие пальчики Мышки пробираются под резинку штанов и ныряют прямиком в боксеры, плотно обхватывают член. Всё, что мне остаётся — уступить ей, шумно втянуть воздух носом и забиться в лёгком ознобе, воскрешая в памяти последнюю встречу в душевой...

— Я так сильно соскучилась по тебе… — шепчет Яна, соединяя наши губы.

Инстинктивно отвечаю на поцелуй. Сладкий и нежный, как она сама. С первой секунды он захватывает меня с головой, поднимает во мне бурю эмоций. Спонтанно накрывает удовольствием, от которого можно рехнуться…

— Ты весь горишь… — хрипло выдыхает в мой рот, сдавливая чувствительную головку ладошкой. В этот момент у меня земля уходит из-под ног. Мозг взрывается яркими вспышками. Мышцы начинают напряжённо вибрировать. Хочется кончить ей в кулак, настолько остро реагируют рецепторы на доставляемый Мышкой кайф.

С глухим стоном обнимаю её крепче, прижимаю к груди, сдавливая ладонью худенькое плечо. Держусь за неё, чтобы не поддаться дрожи в коленях и не рухнуть на пол, беспощадно вгрызаюсь в губы, мокрые, припухшие, всасывая их, врываясь в стонущий рот языком, сплетаясь с её языком настолько жадно, насколько это возможно.