– Эй, гляди-ка, – хохотнул один из гъдеанских охранников. – Целуются!

– Да эти шитанн сплошь грешные мужеложцы, правильно адмирал говорит, – скривился его товарищ, ухватив Аддарекха за волосы и вздергивая на ноги. – Давай, извращенец, топай.

Первый пошевелил ногой бледное тело кетреййи и сплюнул:

– Тьфу, пропасть! Еще и некрофил вдобавок.

Ангар был полупустым и холодным. Шитанн пристегнули за наручники – кого к скобам на стене, кого к металлоконструкциям – заброшенному хламу. Кетреййи согнали в кучу посредине.

– Что с нами будет? – панически зашептал молодой шитанн, прикованный рядом. Не боец – один из пилотов, а скорее, стажер. Будь на то воля Аддарекха, он не пускал бы на войну пацанов, пока они не женятся и не обзаведутся парочкой детей. Но большинство кланов смотрят сквозь пальцы на молодежь, которая рвется к подвигам. А вместо подвигов получает вон что.

Дверь раздвинулась с шипением пневматики, и в ангар хозяйской походкой вошел грузный гъдеанин в раззолоченном мундире, с застывшей кислой гримасой на лице и двойным подбородком. Остановившись на полдороге, он обвел пленных недобрым взглядом и проскрипел по-хантски:

– Я – Ен Пиран, адмирал космических сил Гъде. А эти жалкие оборванцы – остатки с тех линкоров, что самоуверенно приперлись к Нлакису, намереваясь со мной потягаться. Ха- ха! – театрально громыхнул адмирал. – Я разбил шшерские жестянки в пыль, а теперь размажу, как масло, содержимое этих консервов!

Говорил гъдеанин странно, будто обращался не к пленным, а к кому-то третьему, стороннему наблюдателю. Но кто знает, как у них на Гъде принято разговаривать? Аддарекху ни разу не приходилось беседовать с гъдеанами. Убивать – это да.

Адмирал прошелся по ангару туда-сюда и остановил взор на кетреййи.

– Эти недоразвитые ублюдки осмелились поднять оружие на солдат Гъде. Смотрите же, как они за это поплатятся. Под нож их!

Трое гъдеан отмороженного вида приблизились к сбитым вместе кетреййи, выдернули одного из кучи. Первый запрокинул связанному голову, второй снял с пояса кривой клинок, резанул вдоль шеи. Кровь хлынула, Аддарекх непроизвольно сглотнул.

– Не-ет, – простонал кто-то из шитанн. – За что?

Третий тем временем вытащил на обозрение другого пленника, воткнул клинок в глаз по самую рукоять. Остальные двое вспороли следующей жертве живот. Кетреййи умер не сразу, жутко закричал, извиваясь в руках гъдеанина, держащего его за шкирку, не давая упасть. Соседа Аддарекха вывернуло, он зажмурился и больше не открывал глаз. Может, и к лучшему: гъдеане показательно умертвили еще троих, прежде чем один из офицеров, белокожий Ихстл с короткой черной косой четверного плетения, не выдержал:

– Чего вы хотите? Хватит лить кровь!

Ен Пиран усмехнулся, и его двойной подбородок затрясся:

– Кровь не нравится? А я-то думал, вы ее любите. Ладно, желание клиента – закон. Обойдемся без крови. Эй! – он щелкнул пальцами, подзывая адъютанта. – Пошлите за огнеметами.

На лице офицера отразился ужас. Он упал на колени, натягивая цепь:

– Господин адмирал, не надо! Пожалуйста, пощадите их! Они же не понимают, что делают. Это мы за все в ответе. Нас убивайте!

– Непременно, – ухмыльнулся адмирал. – Но чуть позже. Кончайте с быдлом, – он повернулся к двум солдатам, принесшим огнеметы, и дал отмашку.

Вот теперь Аддарекху захотелось умереть. Впервые в жизни. Потому что этот кошмар будет отныне преследовать его в каждом из снов. Жуткие вопли людей, сжигаемых заживо, корчащиеся обугленные тела… До сих пор Аддарекх был уверен, что такое могут творить только земляне. Об этом говорилось в старых легендах, но легенды не передавали и сотой доли того, что он сейчас чувствовал. Сосед, кажется, лишился сознания, и Аддарекх остро ему завидовал.

Адмирал удовлетворенно кивнул, затем указал своим подручным на Ихстла, который пытался защитить кетреййи:

– Этого греховодника – на середину. Разденьте его и растяните как следует.

Офицер вздрогнул.

– Что вы собираетесь со мной делать?

Ен Пиран засмеялся:

– Да уж не то, о чем ты мечтаешь, отвратный мужеложец! Погляди на потолок, пока твои глаза еще способны видеть. Это кварцевая лампа. Для дезинфекции помещений, разумеется. С успехом избавляет от всяческой заразы. А вы, шитанн – натуральная зараза на теле Вселенной. Что застыл, бледная немочь? Ты ведь просился умереть, вот и будешь умирать. Долго и мучительно.