– Возьми плату. От сердца.

Берегиня лишь бровью шевельнула. Не глянув на монеты, заговорила:

– Человек она или двуликая, определить смогу. Это не сложно. Однако если тут кто-то иной наследил, – она покачала головой: – вампир или демон, я бессильна. Настоящий маг нужен.

У Снежаны в груди похолодело. Настоящий маг! Как же это? Она представила смутную фигуру в мантии с колпаком на голове – так рисовали волшебников в сказках. Маг в её воображении был в два человеческих роста, потрясал руками, выкрикивал непонятные слова и светился. От одного этого становилось страшно, а если наяву придётся пережить такое?

– Не может быть, чтобы так-то, – Зулла сделала большие глаза. – Фатху говорит, люди её бросили.

– Люди! – поморщилась ведунья. – Кто ж с одного взгляда поймёт, что за человеческим обличием: ангел ли, демон ли. Всё, хватит болтать, а то до вечера не управимся. Выйди, Зулка! Я с дочкой твоей с глазу не глаз ворожить буду.

Снежане стало приятно от того, что Берегиня, хоть и узнала, что девочка подкидыш, а назвала маминой дочкой. Не зря так обмолвилась. Правда это. Правда.

Она больше не боялась старухиных взглядов и слов. Не чувствовала её неприятия, напротив, от Берегини шло тепло – ласковое как весеннее солнышко. Ведунья отворила скрипучую дверцу навесного шкафчика, достала с полки шар размером с небольшой капустный кочан, осторожно поставила в центр стола. Шар был абсолютно прозрачный, лишь немного искажал предметы, если сквозь него смотреть.

– Давно я не делала этого, – печально сообщила Берегиня. – Смолоду. Видела, как наставница моя обряд дознания проводила, да разок сама в шутку подружек испытала. Ну, ничего! Хранитель Севера да поможет нам немощным.

Снежана послушно положила на шар ладошку, ведунья его не касалась, водила руками вокруг, хитро переплетя пальцы, и бормотала:

– Возьму солнечный лучик, спряду золотую нитку, свяжу тонкую фату, наброшу на волосы деве, спрошу у ветра, спрошу у птицы, у зверя и рыбы: кто эта дева, откуда родом, чем промышляла, кого позабыла, кому не угодила?

Сильно запахло ладаном. В горнице стало ещё темнее, а шар изменился, потеряв прозрачность: в нём кружилась метель. В белом вихре рассмотреть ничего не получалось. То одна, то другая снежинка резко вырастала, прижимаясь к стеклу и загораживая остальных, потом снова мельтешили мелкие белые пушинки.

Девушка шевельнулась, хотела убрать руку, но старуха выставила палец, погрозив, и снова начала свои причитания. Наконец, метель в шаре улеглась, теперь всё сияло золотом. Яркий блеск мешал различать картинку: очертания колонн, в центре – купель, над ней человек в золотых ризах, у него в руках младенец. Ещё Снежана успела рассмотреть небольшую толпу за колоннами, среди них заметила мальчика лет пяти. Именно его хотелось увидеть чётко. Она наклонилась и успела запомнить приятные благородные черты, большие серые глаза, густые ресницы и торжественную позу. Мальчик был горд и рад происходящему. Кто это? Её старший брат?

Снова закружила метель, скрывая тёплую сцену.

– Что это было? – воскликнула Снежана.

Старуха не ответила, продолжая упорно произносить заклинание. Увы, шар отказывался открывать снежную завесу. Сокрушённо покачав головой, ведунья спрятала своё сокровище в шкафу и крикнула, позвав мнущуюся за дверью мамашу.

Зулла вбежала в комнату, обняла дочь за плечи:

– Как? Что скажешь, Берегиня?

– Не оборотень, это точно.

– Человек?

Старуха наклонила голову, подтверждая, но сразу поправилась:

– Однако инициацию проводить не рискну.

– Почему? – воскликнули Зулла и Снежана в один голос.

– Сила в ней большая. Другой обряд ей нужен, не наш. Иначе погасим.

– Что погасим? – не поняла обеспокоенная мать.

– Дар твоей деточки. Великий дар, как я могу судить.

– А что будет, если этот дар погасить? – спросила Снежана.

– Ничего. Обыкновенная жизнь. Вот разве, – она обвела руками свою комнату, как я ворожить сможешь.

– Вот и хорошо! – воскликнула Зулла. – Большего-то нам и не нужно. Возьми Снежинку в ученицы, Берегиня! Любую плату проси!

– Не решусь, сказала! – Ведунья поднялась и указала на дверь. – Уходите! К обряду не допущу. Пусть в город едет, к тамошним колдунам, может они поймут, что с этой силой делать.

– Ну почему? – жалобно спросила Снежана.

– Нам не ведомо, зачем тебя ею наделили. Нельзя на пути Провидения вставать. И сопротивляться предназначению нельзя.

В дверях девушка обернулась. Лицо ведуньи уже не было строгим. Старуха смотрела в потолок и тепло-тепло улыбалась, словно видела там золотые колонны, священника и мальчика с торжественным лицом и большими серыми глазами.

Фатху, чтобы скоротать время и справиться с волнением, взялся за лопату и успел раскидать снег, расчистив весь двор и дорожку вдоль забора, чем заработал одобрение и благодарность Ромия. Снежана улыбнулась своим мыслям: задержись они у Берегини чуть дольше, отец до хутора бы трассу проложил. Так вот! Знайте двуликого, а то ишь! «Сараи затворяйте». У хуторян самих куры и овечки есть. И коза!

Обижаться ни на кого не хотелось. Снежинка шла первой и даже немного подпрыгивала на каждом шаге. Снег под ногами замечательно хрустел.