конец записи.

Вот так и началась самая мудацкая война, не на одно столетие, в истории Человечества. Точнее, её активная фаза. Самая активная, со времён бунта Гора. А почему мудацкая, Терентий? А потому, Кристина, что Империум — люди и ради людей. Хорошо, плохо — как получается. А предатели — против! Да сейчас! Они стали “как бы против”, искажённые варпом, за тысячелетия. И то, не до конца, сама знаешь. Знаю, Терентий. Вот. Предатели — ТОЖЕ за Человечество. Такое, каким они его видят. Потому я и говорю — мудацкая. Люди с людьми, за людей. Странно, Терентий. Матом было бы точнее, Кристина, Но не хочешь — не матерись. А сделать можно? К вам?

Ко мне — можно.

Запись сделана Агнессой Нитард, аколитом Инквизитора, аффилированным членом Храма Ванус Официо Ассасинорум Империума Человечества. Осуществляется по распоряжению Терентия Алумуса, Лорда-Инквизитора Ордена Святейшей Инквизиции Империума Человечества.

Заверено дознавателем Кристиной Гольдшмидт.

Довольно странно составлять отчёт в менто-эмоциональном виде. Когда Терентий обратился ко мне с просьбой носить фиксатор менто-эмоционального фона, я не была обижена. Подобным эмоциям нет места у ассасина на службе Ордена. Но начала анализировать, где допустила ошибку или небрежность в протоколировании своих действий. Отчёты по всем моим действиям и наблюдаемому мной были максимально подробны и полны, хранились в доступном Терентию информаторуме, но дополнительное устройство указывало на просчёт.

— Думаешь о том, где допустила ошибку? — правильно сынтерпретировал мою задумчивость Лорд-Инквизитор.

— Точно так, Терентий.

— И совершенно зря. Меня в полной мере устраивают твои отчёты. Данный регистратор предназначен не для проверки. А для фиксирования твоей точки зрения, оценочных суждений, эмоций.

— Подозреваете скверну? — уточнила я.

— Вот же варповщина… — вздохнул Терентий. — Нет, Агнесса. Скверну я чувствую. Это нужно для моей персональной библиотеки. И для нескольких близких мне людей. Личная просьба, если не желаешь носить — и в варп этот фиксатор.

— Я не испытываю негатива, просто уточняю, Терентий.

— И, в рамках профессиональной деформации, в первую очередь рассматриваешь самый негативный сценарий.

— Да.

— Ну и… есть как есть, — озвучил Терентий. — Ладно, будешь носить — и хорошо.

А на пути от апартаментов Терентия, помимо привычной проверки сенсорной сети безопасности, я задумалась о Лорде-Инквизиторе.

Младше меня на сорок лет, он был рекрутирован из Схолы Прогениум Инквизитором, а ныне Лордом-Инквизитором Максимусом Децимусом. После экспресс-курса Схоластики Псайкана Терентий был принят в свиту Максимуса дознавателем. Сразу, без проверок и подготовки. Впрочем, практика за более чем век моего служения Максимусу Децимусу показала, что в людях он не ошибается.

Более того, Максимус предпочитал набирать в свиту совсем юных. Да и мне не было двадцати, когда он явился в Храм Ванус и, после суток разговоров с только закончившими последний круг послушничества, привлёк меня на службу.

Наставники были не слишком рады подобному, но воле Священной Инквизиции препятствий не чинили. Да и недовольство их было хорошо спрятано, заметное только знающим их десятилетия.

И с тех пор, скоро уже полтора века, я служу Инквизиции. А Терентий… наверное, во время ученичества у Максимуса вызвал у меня материнские чувства. Подобный биолого-психологический механизм был свойственен человеку, а на тот момент я не видела причин для подавления его. Скорее, находя пользу в борьбе с патологией своего сознания.

Или достоинству, как говорили наставники. Просто меня раздражали люди. Клиническая мизантропия, агрессивного толка. Она привела меня на порог Храма, помогала в жизни, но со временем стала не нужна и вредна.

— Понимаешь, девочка, — сообщил мне как-то Максимус. — Я бы с твоими способностями с удовольствием взял бы тебя дознавателем.

— По слову твоему, Максимус, — не слишком довольно ответила я.

Дознаватель, в большинстве случаев — прямой путь к инсигнии Ордена. А я не имела, да и не имею тяги к ней. И воспитание, и склад характера. И понимание, что Инквизитор из меня выйдет откровенно дрянной. Либо не делающей должного, либо уничтоженный коллегами.

Проблема в том, что и сейчас я не вполне понимаю, как соотнести выгоду, вред и “этику”. Совершенно непонятное мне, “интуитивно понимаемое” большинством понятие.

А Инквизитор, по крайней мере в видении Максимуса, да и, впоследствии, Терентия, не менее чем на треть руководствуется ей. И причины их решений я не понимаю — подчас, они нерациональны и расточительны. Но непонимание и есть причина, почему мне не стоит принимать инсигнию. Правда, недовольство тогда было секундным: я осознала “взял бы”.