Но если всё предыдущее можно было хоть как-то проанализировать, то конец пророчества… Как понять — проснётся тот, кто видит сон? Я кого-то должна разбудить? И будет позволено им вернуться к началу — кому «им»? Это точно про меня пророчество?!

— Ничего не понимаю, — я замотала головой, почти ощущая, как внутри бурлит мыслительный процесс.

— Второе пророчество действительно до сих пор не расшифровано, — кивнул Робиар. — Но меня больше интересует первое.

И тут я резко выдохнула… потому что до меня вдруг дошло…

Силой этой можно будет изменять всё, стоит только пожелать.

Я даже не заметила, что произнесла эту фразу вслух.

— Даже не надейся, что ты сможешь что-то изменить в сложившейся ситуации и сбежать от меня, — усмехнулся эльф. — Демиурги не могут использовать силу, находясь в созданном мире, иначе…

— КТО?! ДЕМИУРГИ?!

Несколько секунд Робиар смотрел в мои вытаращенные глаза, а потом расхохотался. Смахнул выступившие слёзы и, хмыкнув, сказал:

— Неужели ты ещё не догадалась, Линн? Да, ты — демиург. Тебе должно быть это известно лучше меня. Разве не ты создала наш мир?

Я кивнула.

— Ну вот.

— Так что же… Я — бог, что ли? — оторопело пробормотала я. Повелитель тёмных эльфов закатил глаза.

— Нет, конечно. Неужели ты не знаешь разницу между демиургом и богом? Демиург — тот, кто создаёт миры. Природу мира, существ, населяющих его. И, создав мир, демиург его покидает. Более того, вообще-то тем, кто создаёт миры, нельзя находиться в них, это против законов мироздания. Ты, будучи в каком-то другом мире, придумала наш, и он ожил. Стал жить собственной жизнью. Почему ты попала сюда, я не знаю, но если ты попытаешься использовать силу здесь, то очень быстро сойдёшь с ума. Мир воспринимает своего демиурга как нечто враждебное и, почувствовав его, начнёт всеми силами уничтожать. А бог… Это уже совершенно другая история. И бог смертным быть не может, в отличие от демиурга.

— Я всё равно не понимаю, — я помотала головой, — зачем я тебе понадобилась?!

— Как зачем?! — изумился эльф. — Я хочу забрать твою силу!

Я посмотрела на него как на идиота.

— Так ты же не сможешь её использовать. Сам же сказал — демиургам…

— Вот тут и начинается самое интересное. — Робиар самодовольно улыбнулся. — Если я отберу у тебя силу, ты перестанешь существовать как демиург, а я просто стану очень могущественным магом, которому даже Аравейн в подмётки годиться не будет. Это называется «трансформация энергии», я бился над этой загадкой всю жизнь.

— И как ты будешь отбирать у меня силу?

— Ты сама отдашь её мне, Линн.

Я изумлённо захлопала глазами.

— Ты забыла, что сказано в пророчестве? И разделит владелица этой силы её со своей любовью. Вот я и стану твоей любовью.

Я не выдержала и расхохоталась.

— Ну ты даёшь, Повелитель! Такой глупости я ещё не слышала…

— Почему же глупости? — Робиар хитро прищурился. — Я всё продумал. Сейчас на тебя не действует никакая магия, поскольку ты — демиург, ты не принадлежишь этому миру. Он отвергает тебя. Пока неосознанно, конечно…

Так вот почему Браш, попытавшись меня прощупать, ничего не почувствовал!

Но… тогда почему с этой задачей справился Рым? Почему моё тело губкой впитало его магию, позволило ему нырнуть в себя, коснуться души?

— Но ведь кровь у тебя есть, Линн, — между тем продолжал Робиар. — А мы, тёмные эльфы, владеем древней магией крови. Поэтому совсем скоро ты полюбишь меня, дорогая. И сама отдашь силу, как я и сказал.

Я чертыхнулась. Да, всё логично… Я знала, что такое возможно. Но! Сердцу ведь не прикажешь.

И тут Повелитель, скользнув ко мне змеёй, вытащил кинжал и, схватив меня за руку, полоснул им по ладони. Я не успела даже пискнуть, как он уже подставил под тонкую струйку крови небольшой пузырёк и, наполнив его, убрал в карман.

— Этого вполне достаточно, — сказал эльф, прижимая к ране платок. Больно не было совсем. — Так что скоро твоя сила станет моей…

— Зачем она тебе? — выпалила я, отнимая у Робиара руку. — Что ты собираешься делать?

Я едва не вскрикнула, подавив в себе желание вскочить с дивана и убежать подальше. Потому что лицо Повелителя вспыхнуло обжигающей, всепоглощающей ненавистью, презрением, злобой…

— Мне надоело, что нами, великой расой тёмных эльфов, правит какой-то человечишка. Войну с Эдигором развязать я не могу, иначе проклятие Интамара падёт на нас, а вот воспользоваться твоей силой… Я ведь смогу изменять мир по собственному желанию, Линн, только не так радикально, как можешь ты. И я уничтожу Эдигора без всякой войны.

Глаза Робиара заволокло мечтательной дымкой. Я вздохнула. Такому палец в рот не клади. Если бы я знала, что делать, чтобы ему не досталась моя сила! Правитель, подобный Робиару — наказание для всех.