Тут я страшно смутилась — у меня тоже был второй вектор магии. Для Пылающих это довольно нетипично, обычно наш огонь забивает все, но… Моя нянюшка страшно любила энрильесы. Белоснежные и хрупкие, они цветут лишь три дня в году. Необъяснимо, но имея три семечка я могу вырастить один энрильес. Два идут на подпитку, а третий… Третий становится полноценным растением, его даже можно использовать в алхимических зельях! Его свойства ничем не отличаются от свойств сородичей, выращенных обыденным путем. И сейчас, когда нянюшки уже нет со мной, я с сомнением смотрю на свой дар. Прямо скажем, он абсолютно бесполезен.

— Давайте поступим так, — я хлопнула в ладоши, привлекая внимание лисят, — боль вам причиняют не сами эмоции, а их давление на вашу ментальную оболчку. Я потрачу чуть больше времени и сделаю амулеты, которые уберут именно давление. Вы будете знать, будете чувствовать, но это все не будет на вас так сильно действовать.

— Мы точно будем знать? Очень страшно оказаться на месте Лиама, — Аль ссутулилась. — Я понимаю, что нас уже невозможно обмануть, мы все знаем. Но….

— Но страшно, — Морис обнял сестру за плечи, — у нас не было такой няни, ради которой мы бы изменили свою магию. Нас все сторонились — как же, дети магистра Теней!

— Но… Но они же любят вас, — я беспомощно развела руками, — все лисы и люди в поместье.

— Да, — улыбнулся Морис, — папа потратил почти пять лет, чтобы собрать здесь тех, кто не боится теней.

— И тех, кто боится, но способен держать себя в руках, — добавила Аль.

— Бедные мои зайчики, — вздохнула я, и протянула лисятам руки. — Обнимемся?

— Да, — они нырнули в мои объятия, после чего Морис, прижавшись ко мне, проворчал, — но зайчики это обед.

— Мои лисятки, — рассмеялась я, — так лучше?

Они зафыркали и, отстранившись, нехотя проворчали, что им, к сожалению, пора на занятия. После чего Аль, найдя взглядом мою бабочку, погрозила ей пальцем:

— Присматривай за мамой.

— Стоп, — резко произнесла я, когда малыши уже были на пороге гостиной, — закройте дверь. Это не надолго. Запомните одну вещь — поводка никогда не было.

Аль и Морис переглянулись и лисенок понятливо произнес:

— Какой-такой поводок? Мама просто сильно устала, переутомилась. А мы и рады были помочь. Будто продукты сложно купить.

— А Лиаму никто не поверит, его слово против наших двух, — добавила Аль.

— А остальные и так меня опознают, — кивнула я. — Но похороны были слишком помпезны, обратно не откатить.

— А даже если и откатить, ты уже Антер-Айервилль-Мор, — припечатал Морис. — И станешь просто леди Мор.

Альбирея немного помялась и тихо спросила:

— Почему ты думаешь, что это понадобиться?

— Я встретила наследного принца. Он узнал меня, но доказать не смог. Боюсь, что сейчас он трясет герц…

Губы обожгло уже забытой болью.

— Не говори, мы поняли, — тут же выдохнул Морис. — О, твоя Искра идет. Она так славно срезала вреднючку Крист. Я случайно это услышал, молока ночью захотелось.

— Вреднючку? — переспросила я. — Она осмелилась причинить вам вред?

— Нет, — фыркнул лисенок, — но она так рьяно пыталась подружиться… Неприятно.

Иллюзии Морис поменяли цвет, со светлых оттенков на темные и насыщенные.

— Мам, прости, но госпожа Зайра способна нудеть часами, — пискнула Аль.

И дети, открыв дверь, побежали на занятия. А через минуту пришла Искра и принесла письма. Точнее письмо, всего одно, зато какое!

Сбылись мои худшие опасения…

— От Его Высочества Наследного Принца, — с трепетом произнесла девушка и подрагивающими руками протянула мне конверт.

Конверт, переполненный до боли знакомой силой.

Сломив сургучную печать, я с обреченной тоской прочитала скупые строки — Его Высочество Наследный Принц приглашает Ноэль Альхену Антер-Айервилль-Мор во дворец. Его Высочество нуждается в свежем взгляде на старую проблему и профессоров позволяют ему не сомневаться в своем выборе.

Именно в этот момент я подумала, что стоило бы попросить документы отъявленной бестии и бестолковой магички. Тогда бы у принца не было ни единой причины для вызова.

"Нашел бы", промелькнула мысль. "Он никогда не останавливался".

Но… Но расследовать мою смерть не стал. А я до сих пор не знаю, под каким благовидным предлогом меня похоронили.

Заполошный стук в дверь и к нам входит Тави:

— Милорд Мор хочет вас в рабочем кабинете!

— Сильно хочет? — ничуть не смутившись спросила я.