— Вам не хватает сотрудников? Насколько мне известно, Нэри помогает вам.

— Мне нужен тот, кто будет сидеть допоздна и рыть носом землю, потому что полон желания выслужиться и помочь. Не хочу обидеть синьора Нэри, но вам ли не знать, как бывают полезны молодые кадры? Порой они замечают то, что можем проглядеть мы. К тому же, — её голос смягчился, — вы обещали любое содействие. Неужели у вас не найдётся места для парнишки?

Послышался вздох, наконец комиссар нехотя произнёс:

— Возьму на испытательный срок. Не вытянет — вернётся к дорожникам. Хотя сомневаюсь, что они возьмут его обратно: мало кто любит бегунов между подразделениями.

— Спасибо, — с чувством поблагодарила Даниэлла. Ей и правда хотелось помочь Сантино, а ведь раньше подобной сентиментальности не наблюдалось. «Вернусь домой, заведу хомяка», — решила она, подумав, что так даёт о себе знать материнский инстинкт.

В Перуджу она въезжала уже под проливным дождём. То и дело сверяясь с навигатором, Даниэлла медленно продвигалась по опустевшим улицам в поисках нужного дома. По-хорошему надо было позвонить перед приездом, но существовал риск, что мать Карлы сообщит той об интересе, проявляемом следователем. Пришлось ехать на свой страх и риск, но в этот раз удача решила улыбнуться — после звонка, на кнопку которого Даниэлла настойчиво нажала, дверь открылась. Немолодая, но привлекательная и ухоженная женщина склонила голову набок, рассматривая Даниэллу.

— Вы что-то хотели?

— Синьора Боска? — Даниэлла улыбнулась и протянула удостоверение. — Меня зовут Даниэлла Бьянчи, я бы хотела поговорить о вашей дочери, Карле.

Женщина молча посторонилась, пропуская её в дом, закрыла дверь и только тогда обречённо спросила:

— Что она ещё натворила?

— Надеюсь, что ничего, — ответила Даниэлла. — Вы не ответите на несколько моих вопросов?

— Давайте поговорим на кухне. Будете чай или кофе?

— Кофе, пожалуйста. — Даниэлла смотрела, как Эстэлла разливает кофе и выкладывает на тарелку печенье.

— Скажите, вы давно видели дочь? — спросила Даниэлла, когда они расположились за круглым столом, покрытым яркой цветастой скатертью.

— Давно. Год назад или около того. — Эстэлла вздохнула. — Сказала, что влюбилась и переезжает в другой город. Куда — сообщать не стала. — В её глазах блеснули слёзы, она замолчала было, но вдруг воскликнула: — Идиотка! — и с силой ударила по столу. Кофе выплеснулся на скатерть, но никто этого не заметил. — Я всегда говорила, что мужики до добра не доводят, но у неё же всегда именно этот самый лучший и единственный. Вы знаете, — с жаром заговорила она, — Карла всегда отличалась умением выбирать самых неподходящих парней. Сначала этот её Мико, с которым она увлеклась гонками, потом Антонио, с которым их несколько раз арестовывали, потом тот брюнет — они чуть не разбились вместе, теперь этот вот…

— А как его зовут? — поспешно спросила Даниэлла, замерев.

— Да чтобы я помнила, — отмахнулась Эстэлла. — Всех её мужиков разве упомнишь? Ну вот скажите, в чём я перед Богом провинилась, что у меня дочь такая?.. Соседям в глаза смотреть стыдно.

— И совсем не помните, что она про него говорила? — Даниэлла всячески старалась скрыть разочарование.

— Да говорю же, они у неё все самые лучшие, самые красивые, самые потрясающие и на всю жизнь. Вертихвостка! — было видно, что синьора Боско мечтает выговориться, но слушать её сетования у Даниэллы не было ни времени, ни желания. И так ясно, что здесь снова тупик.

— Она хотя бы звонит вам? — наудачу спросила она, но и тут получила лишь горькое:

— Да куда там! Нужна ей мать, как телеге пятое колесо. Деньги только присылает иногда, а я и понятия не имею, откуда взяла и чем заработала. Она точно ничего не натворила? Почему вы её ищете?

— Есть подозрения, что Карла действительно связалась не с тем мужчиной, — осторожно сказала Даниэлла. — Я ищу его, надеялась, что вы сможете помочь. Может, у неё были совместные фотографии? Я могу осмотреть её комнату?

— Смотрите на здоровье, только ничего вы там не найдёте.

Эстэлла оказалась права: в комнате Карлы можно было найти, кажется, всё, кроме того, что было действительно важно. Стены были заклеены плакатами с гоночными болидами, Мазератти и Альфа-Ромео, под кроватью в коробках лежали мелкие запчасти, там же обнаружился ящик с инструментами. В трёх толстых фотоальбомах множество фотографий, но и тут пусто — Эстэлла с удовольствием рассказала о каждом мужчине на фото, но все они были из прошлого, причём, довольно-таки далёкого. Даниэлла задумалась — есть ли Карла в сети? Не может быть, чтобы она не выкладывала ничего о своей жизни. Попрощавшись с Эстэллой, она побежала к машине, за несколько шагов успев вымокнуть до нитки. Следующим пунктом был авторынок. Здесь в субботу Карлу видели — несколько продавцов кивнули, посмотрев на фотографию её прав. Но лично её никто не знал. Или не хотел говорить, что знает, потому что, стоило Даниэлле отъехать, как один из них достал телефон и набрал сообщение.

«Детка, не знаю, что ты там натворила, но тебя ищет полиция»

Над Ливорно раскинулась радуга. Бледная, она упиралась одним концом в море, а другой терялся где-то над крышами. Даниэлла остановилась на светофоре и подняла глаза в небо, невольно залюбовавшись — на глазах краски померкли и растворились в воздухе. Было почти пять, когда она вошла в каморку Сантино, с горечью размышляя о том, что просто потеряла целый день на бесполезные разговоры. Вся надежда была на записи с камер, но и тут снова тупик.