Майкл улыбнулся. Хотя она пережила слишком много трагедий, Маргарет оставалась самым милым и приятным ребенком, и ему хотелось, чтобы нашелся способ держать ее при себе, но он никогда не будет так жесток. Он должен держаться как можно дальше от нее.

– Подожди минуту, я попытаюсь разузнать дорогу.

– Мне так не хочется ждать!

Появление Майкла вызвало всеобщую суматоху. Мальчики бежали от конюшенного двора, чтобы позаботиться о лошадях, слуги в гостинице выглядывали из окон, чтобы увидеть, кто подъехал в таком великолепном экипаже.

Он вошел, быстро узнал, как добраться до имения Барнеттов, и купил мясной пирожок для Маргарет. Майкл готов был покинуть гостиницу, когда буквально столкнулся с Реджиналдом Барнеттом.

Разумеется, это была маленькая деревушка, но чтобы случилась такая встреча…

Майкл поморщился и с трудом сдержался, чтобы не поколотить его. Майкл не мог выносить помпезного, претенциозного вида этого человека, впрочем, чувства были взаимными.

По оскалу и презрительно-насмешливому взгляду Барнетта было ясно, что он ненавидел Майкла точно так же, а может быть, и сильнее, чем граф его.

– Что привело вас сюда, Уинчестер?

Барнетт даже не пытался казаться учтивым. Хотя Майкл не мог винить его за это. Когда они разговаривали прежде, Майкл готов был вышвырнуть его из дома. Он хотел было не заметить вопроса и самого человека, но ему сказали, что Эмили живет в доме Барнетта.

– Я путешествую и запланировал короткий визит в имение Барнеттов.

Барнетт посмотрел по сторонам, затем попросил хозяина гостиницы проводить их в отдельную комнату, и когда тот закрыл за собой дверь, Барнетт повернулся к графу:

– Итак… вы разнюхиваете насчет моей кузины. Я мог бы догадаться, но, поскольку вы отважились показаться здесь, я должен сообщить вам то, чего, вероятно, вы еще не знаете.

– О чем вы?

– Она больше мне не кузина.

– Не говорите загадками, – резко ответил Майкл. – Что вы имеете в виду?

– Она моя жена.

– Ваша… ваша… жена?

– Да.

Какой бы он ни представлял встречу с Эмили, мысль об этой ужасной возможности никогда не приходила ему в голову.

Она вышла замуж за Реджиналда Барнетта? Как она могла?

Она убежала в Лондон, потому что поняла, что за злодей был этот Барнетт. Эмили готова была спать на улице, лишь бы не жить под одной крышей с кузеном. Что случилось, что изменило ее мнение?

Существовал только один ответ: вся вина лежала на Майкле. Как он мог довести ее до такого состояния? Если бы он обеспечил ее, если бы она была уверена, что у нее есть деньги, чтобы содержать Мэри и Роуз, она бы выбрала другой путь.

Он не мог поверить в эту ужасную новость! Просто не мог!

Ему хотелось кричать и ругаться, потрясать кулаками и вопрошать: «Почему? Почему?»

Однако он ничем не выдал своего отчаяния. Он был мастер скрывать свои эмоции и скорее умер бы, чем позволил Барнетту понять, как ранила его эта новость.

– Поздравляю, – небрежно произнес он, словно предмет разговора ничего не значил для него. – Когда состоялась церемония?

– Несколько дней спустя после того, как она вернулась. Наши имена были оглашены в церкви весной, и викарий счел, что можно провести процедуру без нового оглашения.

Майкл отрезал бы себе язык, чтобы удержаться от вопроса, но услышал собственный голос:

– Думаю, Эмили счастлива?..

– Она дома, там, где жила всегда, – ответил Барнетт, – и нежелательно, чтобы вы остановились повидать ее.

– Как пожелаете. – Теперь, когда ему сообщили о свадьбе Эмили, Майклу больше всего хотелось уйти, но Барнетту не терпелось углубиться в детали.

– Это глаз за глаз, не так ли, Уинчестер? – торжествовал Барнетт. – Вас это не уязвляет?

Майкл знал, что ему следовало бы игнорировать Барнетта и поскорее уйти, но враждебный тон идиота был слишком раздражающим, слишком неприятным.

– О чем вы?

– Можете представить, как я пилю между ее хорошенькими бедрами? – Барнетт захихикал. – Я ненасытен и имею ее, когда и где захочу.

Майкл был так шокирован грязными откровениями, что лишился дара речи. Какой муж будет так презрительно отзываться о своей молодой жене? Что это за человек, который сообщает такие подлые подробности другому мужчине, с которым он едва знаком?

– Вы свинья, Барнетт.

Оскорбление не произвело никакого впечатления на Барнетта, не заставило его замолчать, на что Майкл надеялся.