Открываю ноут. Влезаю в систему безопасности и… рушу ее к чертовой матери! Давай, Зарецкий! Отвлекись от девочки. И мне позвони. Чинить поедем, а Юна там одна останется. До утра! Жадный я, мать вашу! Жад-ный!

Смотрю на часы. Долго не звонит. Мне на телефон уже насыпалось панических предупреждений и безопасник его звонил. «Не дозвонился». Я жду звонка от Влада.

Пять минут. Десять. Пятнадцать.

— Да, — срываю трубку после первого же гудка.

— Макс, а что у нас программой? Мне начальник службы безопасности так внятно и не объяснил, а до тебя дозвониться не смог.

А у нас все. Абсолютно все камеры не работают, сигналки отключились, даже освещение в некоторых местах погасло. Я очень добрый. Да!

— Не знаю. Нормально все было. Я ж проверял недавно. Обновлял, правил.

— Помню, но там какой-то апокалипсис. Глянешь?

— Вместе поедем. Мало ли что. Вдруг понадобишься, — не даю ему съехать и молчу, что все можно было бы решить удаленно, сидя в трусах с кофе за компом.

— Ладно, понял тебя, — неохотно соглашается. — Заедешь?

— Хорошо.

Быстро собираюсь и еду к брату. Можно было бы позвонить, чтобы вышел, но я выхожу из машины и иду в дом, думая о странных вещах. Он же в квартире с ней жить хотел. Почему выбрал дом? Там на воротах и по периметру бродит несколько знакомых ребят. Их я тоже подбирал для него сам. Не дом, а маленькая крепость. Уровень выше, наверное, только у Эмиля. Но там я не один все это настраивал. Там целая бригада сильных спецов.

Толкаю дверь. Прохожу в просторный светлый холл. Все идеально чисто, разложено по линиям и если сдвинуть…

Не удержавшись, толкаю пальцем фотку на полке. Она сдвигается. Как дите, честное слово. Хочется реакции Зарецкого. Я ее получаю. Он спускается ко мне, жмет руку, смотрит на рамку, хмурится и поправляет.

Ты болен, брат. Лечиться тебе надо. Это уже клин.

— Как Юна? — решаюсь спросить, пока он достает из шкафа туфли.

— На ужин не вышла, — обувается.

Выходим на улицу.

— Ты решил забрать у нее самое дорогое и надеешься, что она сядет с тобой за один стол? Влад, оставь девочке танцы. Это память о ее матери. Ты не имеешь никакого права отбирать у нее память.

— Жаловалась? — удивленно смотрит на меня.

— С чего бы? Работа у меня такая. Все про всех знать, — напоминаю ему в который раз.

Доезжаем до места. Увлекаю Зарецкого в работу, чтобы не сорвался к Юне. Рассказываю, где у него дыры в системе, сколько надо денег, чтобы их закрыть. Закидываю туда пару «червей», которые обязательно доберутся до стратегически важной информации и притащат ее на мой сервер. Движения по счетам, договора, информация о конкурентах. Люблю такие игрушки.

За окном светает. Голова раскалывается.

— Влад, — толкаю в плечо заснувшего в кресле у стены брата. — Я закончил. Поехали.

— Угу, — сонно кивает.

Прощаюсь с дежурными парнями, садимся в машину. Трогаюсь с парковки и завожу разговор, который выведет нас на конфликт.

— Зарецкий, продай мне девочку.

Юна убьет меня за такую формулировку.

— Я тебе другую найду, Влад. Умную, красивую, идеальную. Все, как ты любишь. Даже корректировать не придется.

— Нет, — отвечает, не открывая глаз.

— Влад, я заплачу в два раза больше, чем должен ее отец.

— Отвали, Макс. Это мой трофей. Дело не в деньгах.

— Ты ее сломаешь! — стучу рукой по рулю.

— А ты нет? — ухмыляется. — Моя игрушка, Воскресенский. Что хочу, то и делаю. У нас с тобой договор на охрану моей ценности. Вот и охраняй! Экспонаты руками трогать запрещено. Слюной можешь капать, так уж и быть. Только подотри потом за собой, чтобы не поскользнуться.

Вот теперь все отлично. Его «разрешение» на мои дальнейшие действия получено. Пару суток на сбор недостающей информации и будем ронять его в ту ямы, из которой этот недоделанный ценитель высокого искусства выполз.

Трофей… Игрушка… Ценность.

Кручу в голове эти его слова, чтобы меня вдруг не начала жрать совесть, которую во мне разбудила Юна вместе с остальными чувствами.

Нет у меня к Владу братских чувств. Он надменная, эгоистичная, пафосная скотина.

Жду, когда выйдет из моей тачки у своего особняка.

— Я спать. Вечером подъеду, — холодно сообщаю ему, переходя исключительно на профессиональное. — Насчет танцев очень хорошо подумай.

Кивая, уходит. Он не дурак. Уверен, что услышал меня, ведь получить расположение хорошенькой блондинки ему тоже очень хочется. Только долго играть в это я ему не дам.