А что если делать не на базе танка игрушечного, а на базе вот этого колёсного монстра. Если у него грузоподъёмность двенадцать тонн, то десяток человек и броню, он точно поднимет. Вопрос в броне. На танках в будущем, она композитная — многослойная. Сделать металлокерамику сейчас не вариант, а вот просто многослойную броню. Легко. Конечно, против пушки немецкой Ахт-ахт, такая броня не потянет, но вот против ружей и даже против крупнокалиберных пулемётов должна, да и против немецких и японских танчиков с пукалками тридцать седьмого и пятидесятого калибров должна держать.

Сделать её пятислойной. Пару сантиметров нормальной брони. Потом песок, потом лист пятёрка, потом снова песок и ещё один лист пятёрка. И делать десантный отсек всего с одной пушкой — «Эрликоном». Вопрос с колёсами не боящимися пуль в СССР решён. Вон, на всех броневичках ему доставшихся стоят резиновые колёса, только внутри не воздух, а губчатая резина. Запасок полно. Распотрошить несколько, тем более десяток этих броневиков не на ходу, и механики, не те, что приехали с бригадой, а его настоящие с верхним образованием и огромным опытом и плюс возможностями целого ремонтного цеха, пожимают плечами и рычат на новичков. Запороты движки, менять надо полностью. Заклинили поршня в цилиндрах, а их пытались провернуть с помощью лома и чьей-то матушки, ну и в результате цилиндр в задирах. Главное при этом, не то, что движок угробили, главное в другом. Техники эти — энтузиасты, мать их, не успокоились на этом и продолжили гробить технику, именно этими же самыми методами. А командиры на них ещё и покрикивали, требовали «нажать» и ухнуть. Кувалду взять тяжелее. Может, Люшкову надо памятник поставить за чистку в РККА. Нужно её чистить от таких энтузиастов.

Те «Эрликоны», которые бьют по самолётам в БТРе чрезмерны. Зачем против танков, артиллерии и пехоты скорострельность 280 выстрелов в минуту. Где разместить в коробочке тесной столько патронов?! Нужен отсекатель. Стрелять короткими очередями по три — пять патронов за раз. На вооружении у Брехта стоят новые "Oerlikon S". Патрон 20x110 мм, обладает очень высокой начальной скоростью снаряда — 830 м/с, бронебойно-зажигательный вариант поражает любой современный танк. Пока нет ни «Тигров», ни КВ с ИС. Тем более, далеко до «Маусов» и «Элефантов». Сейчас все танки с броней не толще сорока миллиметров, за исключением только появившихся у немцев Pz.Kpfw. IV с лобовой бронёй 50 мм, но это только с лобовой. Борта — 30, а корма 20, вполне «Эрликонам» по силам. А в основном сейчас все делают танки с гораздо более тонкой бронёй. Те же Ха-го или Тип — 95 и И-го или Тип -89 японские, которые будут через год кататься вдоль реки Халхин-Гол, имеют броню всего 12 и 17 миллиметров соответственно. «Эрликоны» и ружья Симонова их прожгут насквозь.

Брехт, всё это осмыслив, нарисовал БТР с башенкой небольшой, как помнил из будущего и пошёл в свою шарашку.

Событие двадцать седьмое

Паренек почувствовал неладное, когда гопники чужого района, в который он поехал провожать свою девушку, сказали за его спиной:- Этого трогать не надо, он с Машкой, смелый видно мужик.

Они в корень оборзели. Бесстрашные и бессмертные. Это про японцев. Брехт ни разу не пограничник, и бригада это не пограничная часть, но когда у настоящих погранцов, что стоят чуть севернее восточного берега озера Ханка, убили двоих пограничников и захватили в плен лейтенанта, что менял людей в дозоре, то комбриг решил отреагировать. Светлова нет, уехал в Москву на награждение и даже наградили уже. Правда, не так помпезно, как в прошлый раз. Звонил Иван Ефимович от Васьки Блюхера — рассказывал, награждал их Бадаев — заместитель Председателя Президиума Верховного Совета. Назад Светлов как раз собирается с Васькой и всем его семейством ехать. Тот сдал экзамены и получил назначение в ОКДВА. А старший Блюхер остался в Москве, там сессия Верховного Совета, как раз подоспела. Никто пока Василия Константиновича не арестовывал, ну, так и Хасана пока настоящего, с кучей убитых пограничников и бойцов РККА, тоже нет.

Брехт взял роту диверсантов и выдвинулся к тому месту, где захватили лейтенанта и убили пограничников. Два дня ходили в дозоры, изучали обстановку. Смотрели за японцами и китайцами. Потом разведчики наведались на территорию Маньчжоу-го, оказалось, что в паре километров от границы у них тут воинская часть стоит. Что-то около роты, чуть больше сотни человек. План Иван Яковлевич разработал сам, и диверсанты его воплотили на пятёрочку. Двумя взводами ночью они проникли на территорию этой непонятной части и захватили десяток японцев, что мирно спали в наспех сколоченном домике. Принесли, прострелили японцам всем без исключения колено, даже не спросили про медицинские противопоказания, перетянули, чтобы кровью не изошли и привязали друг к другу в десяти метрах от границы, на нашей стороне. Японцы кричат, стонут, но не дойдёт их глас о помощи до той части воинской — далековато. Потому, ещё постреляли в воздух и пару гранат бросили в ручеёк, что здесь олицетворял границу.

Появились японцы через полчаса. Пришли примерно взводом и с криками бросились к своим. Девять выстрелов и половина лежит с такими же простреленными коленями. И что характерно, лежат на нашей стороне. Ни один следователь, если до этого дело дойдёт, ничего предъявить не сможет. Остальные перебежали на свою сторону и давай палить. А в ответ тишина. Осмелев, офицер отправил двоих помочь новым раненым. И раненых в колено стало ещё на два инвалида больше. А крики о помощи всё громче, и теперь гораздо больше народу кричит. Тогда офицер достал носовой платок и, привязав его к палочке, пошёл с одним помощником с сумкой, на котором красный крест нарисован, опять через ручей.

Брехт сам лично ему колено прострелил и в голову точно попал помощнику. Народ, который японский, кричит уже не так громко. И некоторые даже пытаются переползти через ручей. Одного такого пристрелили, и Иван Яковлевич прокричал на хреновом японском, что будет убит всякий, кто пересечёт границу. Переползать перестали и опять завыли. Ну, хоть догадались друг друга перевязать. Так-то не жалко, но кто-то же должен кричать. Через час на берегу ручья, его не пересекая, встало три офицера с настоящим белым флагом, из простыни, видимо, выкроенном.

Иван Яковлевич пошёл на встречу. Японским он со Светловым продолжал, когда получалось, заниматься, но не сильно преуспел, так, пару сотен слов и несколько общепринятых выражений, навроде: «Как ваше ничего?».

— Так, господа, у вас захваченный пограничник. Сюда его немедленно, — и ушёл.

Один из офицеров бросился за ним и тут же, как только пересёк ручей, покатился на травку с прострелянным коленом. — Брехт повернулся и погрозил пальцем, лапающим кобуры, японцам. Подействовало.