Мишка с Машкой шатались по городу, вспоминали свою прошлую жизнь, немного углубившись от центра на восток, Маша заприметила симпатичный трактир с огромной верандой, на которой сидели прилично одетые люди. Она обняла Мишу за пояс и потянула к еде.

Привычное меню здесь не выносили. Сразу, как заканчивалась веранда, начиналось помещение со столами, навес, который частично скрывал открытую веранду от солнца, подпирался деревянными бревнами. Если их убрать, то ближе к холодам зал оказывался со стенами. Кто знает, может так заведение закрывается каждую ночь, но звуки улицы доносятся всенощно, когда бы ты ни проснулся. Казалось, что этот светский город никогда не спит. А только меняет свой характер в темноте.

Прилавка не оказалось. Сразу за столиками коптили печи, на них бурлило, шкварчало, паровало и дымило. Под одной стеной были емкости с водой, полки с посудой, там стояла согнувшись женщина с закатанными рукавами, она чистила, мыла и натирала тарелки с кастрюлями.

По другой стене помимо полок с продуктами, стояли ящики с овощами, мясом, рыбой, улитками и большими насекомыми.

— Готовы похлебка и печеный крофут. Если изволите, в похлебку добавлю что-то из этого, — повар указал на ящики с живностью, — все свежее, утренний забой. Или просто овощная похлебка.

Мишка рискнул и заказал добавить насекомых, Машка остановилась на мясе. Печеным крофутом оказались корнеплоды в кожуре, пахло от него винегретом. Ребята отказались. Из батареи бутылок Мишка вытащил что-то наугад.

Им принесли в деревянном ящике кружки, рюмки, баночки с солью и цветными специями — довольно много видов, вилки с разным количеством зубьев, ложки разного размера, ножи и так далее. Ящик поставили на приставной столик.

— Удобно! — сказал Мишка, вытащил пару мелких кружек и открыл ножом заплавленное какой-то смолой горлышко бутылки.

По запаху определилась смородиновая наливка с дубовым привкусом. Ребята чокнулись, не привлекая внимания. Вокруг народ лениво ел и по большей части общался, откинувшись в удобных стульях с подлокотниками.

Мишка с Машкой последовали всеобщему примеру. Напиток сладко пьянил, до вечера было еще несколько часов, им двоим нужно было выследить пьяного воина, разоружить, раздеть и обездвижить хотя бы до ночи. Им не достались приключения, так что вариант нарядить Мишку в наколдованное Машку не устроил сразу. Душа требовала куражу и авантюры.

Они общались и смотрели на улицу с высоты около метра. По ограде вился плющ со скрученными семенами, похожими на кленовые, только упакованные в продолговатые шишечки. Изредка прилетала птичка с длинным тонким клювом и отрывала кусочки от этих плодов.

— Ты Дашку сильно любишь, я ей завидую. — начала Машка, — но ты мне сначала показался свободным. Знаешь, я умею определять занятых мужчин. Нет, это не видно просто так, со стороны. Но в общении и близости такое становится заметно.

Машка вскинула повыше руки, чтобы свободные широкие рукава откатились за локти, сегодня она оделась неприметно. Она взяла бутылку, посмотрела на самодельную этикетку, на которой было указано количество сахара, название неизвестной ей ягоды или фрукта и год.

— Триста двадцать первый. — сказала она.

— Что это?

— Код закваски, или год закупорки, — предположила Маша.

— Вкусно, — сказал Миша.

— И пробирает, — призналась Маша, — нужно закусить. Если сейчас не принесут, я сама у себя закажу шашлык! Ты любишь шашлык, Мишка?

— И неплохо его делаю, — сказал он, — но все зависит от мяса. Если оно изначально жесткое, то никаким маринадом ему не помочь, на этот счет столько мифов и легенд…

— Ну.

— И киви, и кефир, и минералка, лук-томат, само собой. Но я тебе скажу так, — Миша осоловел на голодный желудок, Маша придвинулась и совершенно плядски положила ему руки на ляжку, — если поросенка кормили хорошей пищей, давали в меру подвигаться, понимаешь, не бегать и рыть желуди, а немного пройтись, — он видел Машкины черные немигающие глаза напротив своих, и начал им рассказывать, как лучше кормить свинью, чтобы сало у той было с прослойками, чтобы когда жаришь шкварки, то там было что пожевать. А раскосые еврейские глазки с оттопыренной нижней губой были все ближе. И никто не обратил внимания, когда им принесли две жарких керамических кастрюльки под крышками, у ребят уже была своя жара, Мишка наматывал на кулак черные волосы, а длинные ведьмовские пальцы нащупали точку взаимопонимания под балахоном.

Минут через пять кровь вернулась к мозгу. Миша ел быстро, он сообщил, что насекомых не отличить от курицы с грибами, Маша ела лениво и все еще одной рукой. Миша подлил в кружки, если наливка замолчит в их крови, то станет неловко, а еще нужно дотянуть длящееся безрассудство до номера. И они дотянули.

За час с лишним до назначенного Маша и Миша вышли на охоту. Решили сразу направиться по юго-западной дороге в сторону замка Императора, они шли медленней и вальяжней всех, пропуская вперед гвардейцев и стражников, что возвращались в казармы.

Шатающийся одиночка попался довольно скоро. Он петлял и напевал что-то протяжное себе под нос.

— Подонок! — Машка влепила Мишке пощечину, — как ты мог меня променять на эту белобрысую козявку!?

— Я променял? Это ты запрыгнула в чужие подушки, как только подвернулся вариант получше, не хочу тебя больше видеть.

— Я вот сейчас отдамся первому встречному, только напьюсь как следует. — Машка извлекла из складок одежды бутылку с чем-то сизым, больно напоминающим свекольный самогон. — Мужчина, составьте компанию даме, меня сегодня некому согреть! Не бросайте меня одну в этом проклятом городе.