Черт! Словно маньяк-извращенец пускаю слюни на ничего не подозревающую девчонку. Была бы она, как прошлые подружки Антона, давно бы завалил на заднем сидении. В первый раз увидел когда, по дури подумал, что очередная кукла. Из тех, что умеют все и еще много чего сверху… за зеленые шуршащие купюры. Хорошо, вовремя врубился, что к чему, а то не только бы получил по морде от хрупкой оскорбленной девушки, а, может, и заяву в полицию за домогательства. Нет, здесь надо действовать осторожно.

Стук в окно автомобиля оторвал меня от мыслей о девушке брата.

К машине наклонился давний друг, чья до неприличия довольная рожа заставила меня усмехнуться. Повернув ручку, выбрался из машины, специально не сильно ударив Стэфана по ногам. Три месяца не виделись!

– Здоров, брат! – протянул с хода руку, ощущая ответное крепкое пожатие и довольно ощутимое похлопывание по спине. Мстит за колени…

– Чуть ноги мне не сломал! Жив? Здоров? – по-доброму проворчал друг, окидывая меня внимательным взглядом.

– Живее всех живых, – ответил я, хлопая по карману, но тут же вспомнил, что выкинул пачку еще утром в урну возле колледжа Мии.

Дал ведь девчонке слово, значит, держать надо.

– Новая? – кивнул Стэфан на тачку, что я забрал пару дней назад из столичного салона. – Не надоело менять?

Его необычные разноцветные глаза смотрели прямо, слегка прищурившись.

Гетерохромия. Кто первый раз видел Стэфана Дицони – не мог не удивиться. Правый глаз был темно-синего цвета, левый же имел глубокий изумрудный оттенок. Однако, похоже, Стэфу давно было плевать на косые взгляды. Не по возрасту такие переживания и не по статусу… Бабы растекались лужицей под его ногами от одного только взгляда черноволосого мускулистого парня, который имел чистокровные цыганские корни. Деньги тоже имели свой вес, умножая всего его достоинства на два, а недостатки скрывая плотной завесой тумана. Простые потертые джинсы и черная кожанка не смущали этих кукол Барби, что постоянно терлись, как оголодавшие самки, возле Стэфа. Они прекрасно осознавали, что карманы этой небрежно накинутой на широкие плечи куртки забиты новенькими, зелеными, шуршащими купюрами. А парень щедр, когда щедры с ним. В любом смысле этого слова.

Я пожал плечами, чтобы хоть как-то отреагировать на слова друга. Да, тачки – моя слабость. Только вот приедаются быстро. Впрочем, как и все в этой жизни.

– За сколько взял? – заинтересовался Стэфан, присаживаясь на корточки возле машины и дотрагиваясь до фары. Пальцы профессионально прошлись по стеклу, изучая материал.

После того как я озвучил цену, Стэфан, сощурив глаза, лениво бросил:

– Сказать надо было, я бы тебе дешевле пригнал.

Я и не сомневался. У него свои автосалоны. Люксовые, дорогие. Ценник равен десятку почек простого смертного и… это только чтобы заменить зимнюю резину! Но для «своих» Стэфан никогда не мелочился. Фамилия Дицони уже давно стала брендом. Стэф сам всего добился, а я знаю, как это сложно, когда ты – белая ворона среди всех. Изгой. Кусок грязи под ногами тех, кто возомнил себя богами. Тех, кто не ставит тебя ни во что.

– Через пару месяцев к тебе загляну, как эту откатаю, – пообещал другу, проводя любовно по темному крылу автомобиля.

Дицони, нагло усмехнувшись, бросил:

– Когда в командировку? Там, говорят, в Ливии адское пекло.

– Да, через полгода примерно. Может, утихнет. А что?

– Да-к, переживать теперь буду, чтобы в салон успел зайти до командировки, – заржал друг, ударив меня в район почек кулаком.

Засранец! Я улыбнулся, отвечая резким выпадом в его сторону.

– Ну, что? Пошли в хату? Угощу тебя, чем богат.

Я поморщился, заранее думая о том, что надо расслабить ремень на джинсах.

Всем известно, какой гостеприимный народ цыгане. Пока я не опустошу полную тарелку и не выпью минимум пять чашек чая, меня просто так никто не выпустит из-за стола. Сопротивляться тоже бесполезно. Это все равно, что лично нанести оскорбление хозяину дома.

– Да ну-у? – недоверчиво протянул Стэф спустя какое-то время, когда мы сидели у него дома. – У Антона невеста?

–Ага, – откликнулся я, закидывая руки за голову и удобно устраиваясь на диване перед огромной плазмой. – Здесь что-то не то.

Стэфан метко ударил кием по синему шару, после чего с негромким восклицанием победно усмехнулся, когда шар попал четко в лузу.

– Так девчонка хороша, сам говоришь, – сказал он, натирая кий мелом перед очередным ударом. – Может, Антон встал на путь исправления.

Я недоверчиво хмыкнул. Ага, как же! В двадцать три года самое время дичь творить.

– Мой тебе совет, Дэм: положи на это все большой… Черт! Промазал!

– Не могу, – я поднял глаза на Дицони, натыкаясь на проницательный взгляд разноцветных глаз.

– Знаешь, мне всегда нравились слова о том, что свободен лишь тот, кто может себе не лгать.

Прикусив нижнюю губу, я криво усмехнулся. Да, черт! Именно Стэф – тот, кто со мной прошел через такое дерьмо, что…

– Из всех, кого я встречал за много лет, она первая, кто мне по-настоящему понравилась, – неожиданно разоткровенничался я. – Только она одна из всех смотрит мне прямо в глаза так, словно я что-то значу и чего-то стою в этой жизни, понимаешь?

– Дэм, мужик, – начал Стэфан, но я мотнул головой, продолжая.