— Уйди! — оттолкнул его с дороги Шыкалов. — Он же кобеля Петра Тимофеевича… От, гад, что теперь будет… Ружье мне! — и побежал к машине.

Павел бросился к дому напрямую, через огороды. Перепрыгнув через изгородь и сшибая капустные кочаны, подбежал к дому и увидел, что опоздал. У запертой дверцы в свою загородку сидел Потапыч, закрывая морду лапами. Посреди двора стоял, широко расставив ноги, Шыкалов, медленно поднимая ружье. А сбоку, из-за угла дома, летела в яростном прыжке Белка, целясь оскаленной пастью человеку в горло. Следом, как всегда чуть поотстав, распластался Бойко…

Жучку разбудили блохи. Маленькие черные твари так больно кусали, что собака не выдержала, встала, встряхнулась предупреждая блох о начале ответных действий, села и стала решительно чесать тело задними лапами.

— Пошла, скотина! — заругался бомж Кущ — хозяин собаки, и Жучка получила увесистый пинок под ребра.

К ударам хозяина собака привыкла, потому отошла в сторонку и продолжила свое занятие. Почесав все места, что могла достать, она принялась ловить блох в шерсти. Занятие это почти бесполезное, очень уж проворны твари.

Через некоторое время, посчитав, что достаточно погоняла своих захребетников, Жучка встряхнулась, потянулась, зевнула и опять прилегла около хозяина. Но у того было плохое настроение, он замахнулся и нанес сильный удар и попал в пустоту — собака ловко увернулась. Правда, за это она получила большое количество ругательных слов, произнесенных с такой злобой, что повергли бы кого другого в шок, только не Жучку. Не такое видывала, поэтому присела, почесала левой задней лапой шею, опять зевнула звонко, с завыванием и уставилась в темноту подвала.

На улице светало — дальний угол подвала, где находился лаз, стал серым, да и крысы активизировались. Они возились и пищали у водопроводной трубы, с которой капала вода. Жучка почувствовала жажду и направилась в их сторону. Крысы притихли, потом расступились, недовольно пища. Собаку они не боялись, да и собака не покушалась на них.

Жучка ткнулась мордой в трубу и с жадностью слизала холодные капли. Потом нашла на полу ямку с водой и стала громко лакать.

— Жучка, гадина, принеси попить, — раздался голос хозяина. Жучка, виляя хвостом, радостно бросилась к нему, приветствуя его пробуждение громким лаем.

— Заткнись! Молчать! Итак голова болит… Фу! — крикнул сердито хозяин и заковыристо выругался.

Жучка послушно умолкла, знала — утром хозяина нужно опасаться.

Бомж Кущ сел на своем ложе и стал, точно так, как недавно собака, яростно чесаться. Потом со стоном выдохнул вонючий воздух, и зло проговорил в пространство подвала:

— Опохмелиться бы?! — пошарил рукой вокруг себя, ничего не нашел и стал трудно подниматься.

Жучка прыгала вокруг него, но не близко.

— Чему радуешься, дура? — спросил хозяин, с трудом выпрямляясь. — Лучше бы опохмелиться нашла.

Бомж Кущ проковылял к трубе, с которой стекала вода, шугнул крыс и, со стоном наклонясь, припал к ямке с водой. Напился. Со стоном же выпрямился, решил пнуть приблизившуюся Жучку, промахнулся и чуть не упал. Заругался опять и поковылял к выходу из подвала. Собака, опережая его, выскочила во двор.

Утро хмурое, неприветливое. Но воздух после подвала свеж и прохладен. Кущ встряхнулся всем телом и зевнул, широко открывая рот. Где бы опохмелиться? Боль в голове становилась невыносимой. Поворачиваясь вокруг оси, он прихватил взглядом подозрительное движение у второго от него мусорного бака, выдвинутого к дороге. Пригляделся — бомжиха Паша обогащалась пустыми бутылками на его территории. Ах, ты, подлая!

Скорым шагом, на сколько позволяли затекшие за ночь мышцы, Кущ попытался достать наглую. Куда там, больно шустра!

— Ты почему… — задохнулся он от негодования. — Почему на моем участке?! Убью!

— Если догонишь… — кокетливо повела головой со старым позеленевшим фингалом под левым глазом бомжиха Паша.

Кущ прикинул расстояние между ними и понял — не догнать.

— Дай опохмелиться, — снизошел он до мирных переговоров.

— А ты мне за это что?

Наглость бомжихи, промышляющей на чужой территории, была беспредельна и требовала ответных действий.

— Жучка! — обратился бомж Кущ к своей собаке. — Фас ее! — и указал рукой на нарушительницу.

Жучка подбежала к бомжихе и завиляла хвостом. Знакомая…

— Правильно, моя хорошая… — пропела Паша и наклонилась, чтобы погладить собаку, но и, наклоняясь, не теряла из вида Куща.

Жучка охотно подставила под руку свою спину, не часто перепадает ей ласка.

— Куси ее, Жучка! — закричал хозяин и неуклюжим прыжком подвинулся к бомжихе.

Паша отскочила на безопасное расстояние и вдруг сказала: