— Отдай мне собаку. Опохмелю.

Кущ облизнулся от предчувствия выпивки.

— Это… нельзя.

— Почему? Посмотри, какая она неухоженная, не вычесанная, в хвосте колючки, грязная…

— Собака она и есть собака, — философски заметил Кущ и сделал попытку незаметно приблизиться, но бомжиха на такое же расстояние отодвинулась.

— Отдай собаку. Опохмелю, — повторила.

— Нельзя отдавать… — упорствовал Кущ, пытаясь поймать какую-то мысль. — О! — вспомнил он. — Жену, ружье… Погоди! Во! Ружье, коня и жену — нельзя отдать никому… и еще… это… собаку тоже отдавать нельзя. Ни дарить, ни отдавать, — облегченно выдохнул. Вспомнил же!

— А продать?

— Продать можно.

— Продай за стакан водки, — соблазняла бомжиха.

— Ты что, такая собака… всего за стакан? — стал торговаться Кущ, хотя все тело его дрожало от похмельного напряжения. — Замечательная собака…

— Как хочешь, — внезапно отступила бомжиха и повернулась, собираясь уходить.

— Стой! — приказал ей Кущ. — Давай сейчас стакан. И еще стакан будешь должна.

— Ладно, — согласилась Паша, достала из пакета початую бутылку, глянула в нее на свет, определяя количество, отхлебнула лишнее прямо из горлышка, поставила бутылку на асфальт, подхватила под живот Жучку и скоренько скрылась за углом.

Бомжиха Паша несла Жучку долго. Собаке было неудобно и больно, и она начала скулить.

— Замолчи! — прикрикнула на нее новая хозяйка.

Наконец, спустились в подвал многоэтажного дома. Паша прошла в дальний угол, где у нее был отгорожен пустыми ящиками закуток. Зашла в закуток, задвинула за собой ящик, служащий дверью, и только после этого отпустила собаку.

Жучка встряхнулась и кинулась к выходу, но ящик наглухо закрывал вход, да и новая хозяйка больно схватила за шиворот.

— Куда?! Я тебя купила, ты теперь моя и будешь жить здесь!

Жучка определяла смысл человеческих слов по интонации. Сейчас интонация была грозной, хозяина рядом не было, запрятаться не за кого и она присела у входа.

— Молодец! — похвалила ее новая хозяйка. — Вдвоем мы с тобой славно заживем, — она сунулась куда-то за ящики и вытащила кусок колбасы, вытерла с нее рукавом плесень и подала собаке.

Жучка от угощения не отказалась и даже очень быстро с ним справилась.

Бомжиха Паша зажгла огарок свечи, села на ящики, накрытые тряпьем, и взяла Жучку на колени. Стала поглаживать ее и приговаривать ласково:

— Хорошая! Хорошая! Я буду звать тебя Белочкой. Погоди, Белочка, сейчас я тебя расчешу.

Паша достала откуда-то ножницы и расческу и целый час трудилась над шерстью собаки, пока не привела ее в божеский вид. Жучка терпеливо все сносила. Довольная своей работой, Паша отпустила собаку, сбросила на пол очески собачьей шерсти, достала из пакета бутылку, отпила из горлышка, выдохнула сильно, прилегла, вытянулась и вздохнула с облегчением.

— Иди ко мне! — приказала собаке.

Та не послушалась, искала выход. Во-первых, она хотела вернуться к своему хозяину, во-вторых, и это было сейчас главным, ей нужно было справить естественные надобности.

— Ко мне! — крикнула бомжиха с угрозой. Жучка заскулила, завиляла хвостом.

— Я сказала: ко мне! — заорала новая хозяйка и, вскочив, пнула собаку изо всей силы.

Жучке было больно и страшно: хозяина нет, а тут еще эта женщина, что так быстро меняет милость на гнев, и ее большая тень, в слабом свете свечи мечущаяся по ограниченному пространству закутка… Жучка прижалась к земле и попыталась подползти под ящик, закрывающий вход.

— Куда?! Ко мне! — заорала опять бомжиха.

Жучка сунула голову в дыру и постепенно втягивала туда тело, скребя задними лапами по полу.

Бомжиха Паша, рассвирепев, выхватила откуда-то палку и ударила собаку.

— Ко мне! Ко мне! — орала она.

Жучка была в отчаянном положении, она не могла выполнить команду, подойти к женщине, потому как у нее была палка, которая больно била. Убежать же от этой боли было некуда, и тогда она встопорщила шерсть на загривке и жалобно зарычала, скорее даже заскулила.

— Ах, ты! — истерично вскрикнула бомжиха Паша. — Я тебя накормила, подстригла, а ты теперь на меня рычать?! Ну, гадина, я тебя сейчас… Я тебя проучу!

Она замахнулась палкой, но Жучка увернулась, а бомжиха, промахнувшись, рухнула всем телом на хрупкую стену из пустых ящиков. Стена развалилась, Жучка выскочила из закутка и помчалась к светлому пятну лаза, во двор, сопровождаемая яростной руганью и угрозами.

Хозяина Жучка нашла в очереди таких же бомжей около ларька, где принимали пустые бутылки. Он был уже пьян.

— О! — удивился он. — Жучка?! Нет, не Жучка! Или… Ты это? Жучка ластилась к нему, прыгала, виляла хвостом.