— О, её хвалит госпожа Зернова? — удивился Бажен, не придав значения всему остальному. — Нужно будет присмотреться к вашей этой... кх-х-х-х... Джанко.

Он снова посмотрел на каждого из нас.

— Что ж, не знаю, как такая странная и разношёрстная компания смогла выжить в Котлованах, но примите мои поздравления. С тем, что вы выжили. А теперь я хочу знать, как вы это сделали.

Мне не хотелось ему хоть что-то рассказывать, и Галей будто сразу прочитал мои мысли.

— Они всё изложат письменно, — заверил он.

— Хорошо, — согласился Бажен, вдруг заторопившись. — И пусть на каждом листе отчёта Жрец из Канцелярии проставит клятву-печать.

— Безусловно, господин Орлов, — кивнул Галей. — Каждый ученик из восьми выживших подробно напишет, что произошло, и поклянётся, что так оно и было. Правда, трое учеников прибудут позже. Госпожа Снегова предусмотрительно сообщила мне об этом, телепортировав послание в Академию.

Галей ненавязчиво отвлёк Бажена на Акулу.

Я тоже на неё покосился.

Значит, вот что она делала в лагере на границе — телепортировала послание Галею, чтобы наше появление не стало для него неожиданностью.

Не знаю, как точно в этом мире отправляли сообщения, но, похоже, что с помощью тех же заклинаний телепортации, только менее мощных. Возможно, была специальная почтовая телепортационная сеть по всему Стокняжью, надо бы потом выяснить.

Бажен наконец оставил нас в покое.

— Как поживает ваш отец? — спросил он у девушки.

Кажется, для всех это был стандартный вопрос — все первым делом спрашивали у Акулы про её отца.

— Благодарю, господин Орлов, — кивнула она, — я обязательно передам отцу, что вы интересовались.

— Ну а вы, Акулина, не надумали к нам в Академию?

— Может быть, обсудим это прямо сейчас, если у вас есть минута?

— Что ж, тогда пройдёмте к верхолётам. — Бажен не стал больше тратить на нас время.

Мы его явно не впечатлили. Возможно, он посчитал, что нам просто повезло выжить, и это случайность, не более того.

Когда вместе с Акулой он скрылся в здании станции, Галей тихо выдохнул, а потом неожиданно обнял каждого из нас. Одной рукой, неуклюже, но искренне.

Для всех его порыв стал шоком.

Горо замер истуканом с ошарашенным лицом. Мичи заулыбался, но как-то с тревогой. Мидори часто заморгала, будто готова была расплакаться от тоски по тем временам, когда Галей был счастлив с её матерью. Кика покраснела, смутившись, как ребёнок.

Даже я удивился, всё ожидая, когда приступ нежности у Галея пройдёт, и он начнёт на меня орать — найдёт за что.

— Я рад, что вы живы, оболтусы, — сказал он, по-отечески посмотрев на каждого из нас. — Теперь предстоит выжить и здесь. Поверьте, это тоже Котлованы, но совсем другие. Хотя жизнь у студентов и преподавателей бурлит интересная. Скучать вы точно не будете. А я вам помогу.

***

Галей сказал, что у нас есть время до завтрашнего утра, чтобы привести себя в порядок и отдохнуть.

В тот вечер саму Академию мы так и не увидели.

На своём новом верхолёте Галей телепортировал нас со станции на окраину столицы, в маленькую двухэтажную гостиницу под названием «Обитель Неба».

Она располагалась в крошечном дворе, утопающем в клумбах с цветами, и в отличие от соседних зданий, напоминала янамарские дома — белая отделка стен, двери-задвижки и красная четырёхскатная крыша с краями, изогнутыми кверху.

Уголок Ютаки в огромном Измаиле.

Возможно, владелец гостиницы был давним другом Галея.

— Тут вас никто не будет беспокоить, — сказал он. — Да и лишних ушей нет.

Ребята разошлись по комнатам, арендованным для них заранее, а вот я остался с учителем.

Мне не терпелось переговорить с ним наедине. И дело было не в Котлованах или ниудах, не в имсонированных магах на границе и даже не в иероглифах с именем отца.

Мне нужно было обсудить с Галеем более важное дело — его обещание помочь моей матери.

Но разговор начался совсем не с этого.

Как только мы вошли в комнату Галея, он ухватил меня за грудки, впечатал спиной в дверь и прорычал:

— Какого Сидха ты полез Бажену под шкуру, опоссум?!

— Он мне не нравится, — процедил я.

Мой ответ разозлил учителя ещё больше. И без того порванная рубашка затрещала под натиском его ручищи.

— Мне тоже много кто не нравится!!!

Галей повысил голос до запредельного, не боясь, что кто-то может услышать, будто это была его собственная гостиница.