Шрифт:
— Не забывай для чего ты здесь! — продолжал орать он. — Бажен состоит в Совете Академии и может влиять на его решения! Он один из пяти членов Совета! И это далеко не последние лица в Стокняжье! А ты, мелкий опоссум, лезешь на рожон и провоцируешь Бажена сделать так, чтобы тебя вытурили из Академии! Тогда скажи мне, для чего я позволил себе унизиться перед этим белоголовым снобом?! Чтобы ты облажался в первую же минуту?!
Он наконец смолк, шумно переведя дыхание, но мою рубашку не отпустил и не перестал вдавливать меня в дверь.
— Такого больше не повторится, учитель, — это всё, что я мог из себя выдавить, ведь на самом деле Галей был прав.
Моя дерзость могла стоить мне места в Академии, доставшееся с таким трудом.
Учитель отпустил меня и отошёл, грузно усевшись в кресло у стола.
— Я знаю, что ты хочешь у меня спросить, — устало добавил Галей. — И пока тебя не было, я переговорил со своим другом из военных. Через два дня он отправит курьера с партией маго-танов для твоей матери. Мне нужен только адрес.
— Спасибо, Галей-кин, но может, я сам ей отвезу?
— Нет! Я уже говорил тебе, что ты не сможешь попасть в Тафалар! — снова начал злиться Галей (возможно, как алкаш со стажем, он очень хотел выпить). — Это закрытый город! Туда не пускают гражданских!
Я тут же зацепился за его слова.
— А если я буду принадлежать одному из Военных Домов не самого последнего значения, то пустят?
Галей сразу понял, куда я клоню.
— Хочешь связаться со Снеговыми? Не советую.
— А какие ещё варианты? Никаких. Зато Акулина сможет заплатить долг Маямото, и тогда ни вы, ни я никому не будем должны.
— Я-то не буду, а вот тебе придётся расплачиваться. Акула от тебя живого места не оставит. Про службу у неё и её папаши наслышаны многие.
И это я тоже знал.
— Тогда что вы предлагаете?
Галей посмотрел мне в глаза.
— Достань-ка мой метатель заклинаний, опоссум.
Я нехотя вытянул револьвер из кобуры, решив, что Галей собирается забрать у нерадивого ученика свой подарок обратно, но он лишь добавил серьёзно:
— А теперь посмотри на рукоять.
Раскрыв ладонь, я уставился на гравировку герба с мордой волка.
— Начинай создавать свою команду уже сейчас, опоссум. Обрети свою территорию, обрети знания и ту силу, которая позволит тебе вести за собой людей. Ведь я нисколько не сомневаюсь, что именно ты объединил учеников в Котлованах и заставил их действовать на благо всей команды. Только объединив усилия, вы выжили. Каждый из вас был уникален в своей борьбе, так почему же не использовать это здесь?
Я уселся за стол напротив Галея, и мы наконец-то спокойно поговорили.
Он поделился мыслями, как мне действовать дальше, чтобы не вылететь из Академии и сделать так, чтобы со мной начали считаться.
— Измаил — это тебе не Ютака в три дома, — добавил он. — Тут нужно больше времени и сил. Нужна стратегия. Но ты пацан неглупый, разберёшься.
Я же рассказал ему, как случилось крушение, и что помогло нам выжить. Рассказал про предателя-стюарда, у которого была карта с именем моего отца; про ниуда, который принял меня за агента чароитов; про имсонированных братьев, которых встретил на границе.
В итоге мы проговорили не меньше пары часов.
Потом я наконец-то отправился в свой номер.
Чистая одежда, предусмотрительно купленная Галеем, уже ждала меня на кровати. Через час приведя себя в порядок, помывшись и переодевшись, я отправился к Мичи.
— О, живой! — заулыбался он, тоже весь причёсанный и чистый. — А я уж думал, что Галей тебя убил. Кажется, даже слышался хруст костей.
Мы вместе спустились на первый этаж гостиницы, в крохотную чайную всего на четыре стола.
Там уже ужинали девчонки. Мидори и Кика сидели за дальним столиком и болтали, приглушая голос, но пара фраз всё равно до меня долетела:
— Да нормальный он, просто порой придурок, — сказала Мидори.
— Но мне хочется сделать что-то такое, чтобы он надолго запомнил, что я Инженер, — ответила Кика, но увидев меня и Мичи, тут же замолчала.
— О, мальчики! — заметила нас Мидори.
Вчетвером мы просидели в чайной до самого вечера. Выходить из гостиницы Галей нам строго запретил. Обсуждали крушение, поминали погибших, спорили, заказывали чай, снова спорили, грустили, улыбались и даже смеялись, просто радуясь тому, что выжили.