— Подвернулся верхолёт.

Галей больше ничего не сказал.

Даже не потребовал освободить нас и не спросил, что с Мидори, и почему она без сознания. Он снова просто ушёл. Но его присутствия хватило, чтобы смерть нам больше не угрожала.

Жрец кивнул одному из варваров, и тот быстро убрал клейкие оковы с меня и с Мидори, затем скатал их ладонями в чёрный желейный шар и сунул в один из ящиков.

Получив свободу, я сразу же поднялся на ноги, но Жрец перегородил мне дорогу. Он попросил помощников выйти и прикрыл дверь.

— Значит, Фуми Галей действительно взял себе нового ученика. Надеюсь, он не ошибся с выбором, как в прошлый раз.

Жрец снова посмотрел мне в глаза, но я выдержал его прямой взгляд. У меня тоже был к нему вопрос.

— Почему вы не сказали учителю Галею, что скрываете варваров?

— Он не поймёт, хоть мы и друзья. Галей давно перестал бороться. Даже великие Витязи порой устают спасать мир, потому что не способны спасти и самих себя.

— Вы не правы. Если бы он сдался, то не вернулся бы сюда.

— Хм... — Жрец в задумчивости потёр пальцами подбородок. — А может, он всё же в тебе не ошибся. Время покажет. Но знай, на твоих плечах теперь ещё две жизни. Той девочки и самого Галея. Потому что, если он узнает правду, мне придётся убрать всех причастных. Эта тайна слишком ценна. На кону сотни невинных жизней.

Я ничего не ответил, но Жрецу хватило одного взгляда.

Он протянул мне мой револьвер и добавил:

— Это хороший метатель заклинаний. Он не раз спасал твоего учителя. Галей часто покупал у нас заклинания. Теперь наша лавка открыта и для тебя.

Прежде чем вернуть ещё и мой атлас, Жрец предупредил:

— Ты носишь с собой опасный артефакт. Разве Галей этого не замечает? Чувствую, что этот предмет безраздельно покорился тебе, но имей в виду, что использовать его — значит, призывать самые тёмные знания древней магии. Будь осторожен, обращаясь к своей «школьной тетрадке». А я поищу в старых текстах упоминания об этом предмете. Не стоит слепо доверять неизвестному.

Он отдал мне атлас и снова посмотрел прямо в глаза.

От его взгляда стало неожиданно спокойно, чего бы я никогда не ожидал от общения со Жрецом.

— Как бы там ни было, я рад, что мой друг, легендарный Стальной Витязь, снова взял ученика. Надеюсь, он успеет подготовить тебя к Дню Бартла. Скорее всего, именно за этим Галей и вернулся в столь ненавистное ему место.

Я нахмурился.

— При чём тут День Бартла? Это же просто праздник наземных магов. К чему готовиться? Или вы про экзамены в Академии?

— Нет, не про них. Я про атаку на Земли Котлованов. Раз в пятьдесят лет у каждого из четырёх видов магии наступает такой день, когда она особенно сильна. И для наземных магов — это ближайший День Бартла. И это шанс. Возможно, последний.

Он помрачнел и смолк, но мой мозг моментально сложил мозаику из разных данных.

День Бартла.

Сила наземных магов возрастёт.

А ведь в мире Восьми Империй есть и другие виды магов. И, скорее всего, у них тоже бывают дни великого могущества. Это значит, что подземные маги ждут своего часа, а точнее — дня.

Дня, когда «Котлованы взбурлят».

Дня Сидха...

При воспоминании о фразе «Котлованы взбурлят» по моей спине пронёсся холод. В памяти возникло перекошенное и злое лицо Джад — женщины-чароита, у которой я забрал фагнум.

Значит, она говорила тогда про конкретный день — День Сидха. Подземные твари получат наивысшую силу, объединятся с чароитами и обрушатся на Стокняжье. Всех, кто не примкнёт к пожирателям фагнума или на сторону подземных магов, ждёт расправа.

Почему-то вспомнился ещё и пустой постамент у главной Башни Академии, где когда-то была статуя бога мрака.

— А когда наступит День Сидха? — спросил я у Жреца.

Тот сразу догадался, о чём я думаю, и одобрительным кивком оценил мою догадливость.

— В двадцать первый день летнего сезона, через девять месяцев, — ответил он. — Но надеюсь, нам не придётся его ждать.

В этот момент дверь в комнату открылась, и на пороге появилась высокая светловолосая женщина. Её лицо было обезображено ожогами, а вместо левого глаза стоял искусственный, совершенно белый шарик, от одного взгляда на который становилось не по себе.

Женщина лишь мельком на нас взглянула.

Я её не интересовал. Она подошла к Мидори, что ещё не пришла в сознание, и положила ладонь ей на плечо.