Решение может быть только одно, и я никогда не признаюсь…

– Лови меня!

Что прыгать в пустоту очень страшно и что я не уверена…

– Рехнулась! – рявкнул мой компаньон.

Что Гамильтон сможет меня поймать.

Смог. И вот я уже на его спине.

Коротко взвыв, Гамильтон пошел на сближение. Я же, растерев ледяные ладони, послала в грамрла поток своей «всеисцеляющей силы».

Поток был отбит трезубцем.

– Сэ-сэ-сэ, – от присвиста твари стало жутко. – Цэвос-ська и пёс-с. С-снакомый запах: я уже пил такую жис-снь.

Отец?!

– Лжешь, – выдохнула я и вновь атаковала грамрла.

Он принял удар на трезубец и…

О да, пауко-змейки видят не так и хорошо, как мы, люди.

На стальных резцах его трезубца появилась сеть трещин. А значит, моя магия пробивает его защиту.

– Плюнь в него, – выдохнула я, и Гамильтон тут же отпрыгнул назад, сел на задницу и широко раззявил пасть.

Под прикрытием пламенного дыхания я послала еще несколько ударов и с удовлетворением услышала предсмертный свист грамрла.

Соскользнув на землю, я подошла к краю выжженной земли. Тварь, вероятно, мертва. Но подходить ближе я не рискну, все же…

Это было медленно. Судорожное сокращение мышц, и грамрл тратит остатки своей жизни на то, чтобы метнуть в меня осколок своего трезубца.

А я просто стою и смотрю на свою приближающуюся смерть. Я понимаю, что нужно уклониться – припасть к земле или уйти в сторону. Я понимаю, что Гамильтон уже уменьшился и его не заденет…

Но я не могу двигаться.

– Дура!

В спину бьет что-то увесистое, и я лечу вперед, падаю и лежу, не понимая: это все?

Глубокий вдох, запах горелой травы щекочет ноздри. Медленный выдох, сквозь напитанные силой веки я вижу, как шевелятся не прогоревшие травинки.

Сердце бьется, боли нет. Пальцы на руках и ногах сжимаются-разжимаются. Я цела?

– Я в восторге от твоей реакции, – проворчал Гамильтон, и тяжесть, давившая на спину, исчезла. – Это был сарказм, если что.

– Я понимала, что нужно уклониться, – хрипло произнесла я и села, – понимала, в какую сторону. Но не могла...

– Ты посмотрела на него открытым взглядом? – предположил Гамильтон.

– Издалека, – я покачала головой, – это не могло повредить. А после... У меня и сейчас глаза закрыты. Я стала куда лучше видеть сквозь веки.

– Частые тренировки плюс серьезная мотивация. – Гамильтон тяжело вздохнул. – Можешь открывать глаза, он гарантированно мертв. И, к слову, уже начал разлагаться. Очень быстро, кстати.

– Так ведь не зря черных сборщиков вычисляли по заказам консервирующей жидкости.

– Теперь перестали вычислять? – заинтересовался мой компаньон.

– У них, вероятно, появился свой зельевар.

Гамильтон насмешливо фыркнул:

– У черных сборщиков, значит, есть свой зельевар, а на Окраинах его нет.

– Теперь есть Тина.

– У нее за спиной лишь Академия, – с тенью пренебрежения произнес мой компаньон.

Но я не согласилась:

– У других и того нет.

Поднявшись на ноги, я подошла к поверженному грамрлу. Твари разлагаются быстрей, их уничтожает энергия нашего мира. Но этот… Этот и правда разлагался слишком быстро. Мясо и чешуя практически шипели, испаряясь и отравляя воздух.

– Ты никогда не думала, что у Окраин было бы меньше проблем и больше золота, если бы...

Гамильтон замялся, но я, подняв взгляд от трупа чудовища, продолжила за него:

– Если бы мы возглавили добычу ингредиентов? Во-первых, ни на что хорошее и действительно полезное куски тварей не идут. Хотя нет, это во-вторых, а во-первых – Окраины притянули бы к себе негодяев и мерзавцев всех мастей. Я бы не хотела, чтобы мой дом превратился в преступный притон. Вспомни, что было с чихрановыми болотами? Больше того, сейчас там тоже все не слишком-то спокойно.

Мой компаньон потянулся:

– Согласен. Я просто хотел проверить твои мыслительные способности.

Отвернувшись от костяного остова пауко-змея, я посмотрела на Гамильтона:

– Что?

– Твоя реакция замедлена, – мой компаньон серьезно на меня посмотрел, – хотел бы я знать почему.

– Я знаю, – вздохнула я. – Спокойная жизнь в столице, отбор, отсутствие тренировок и сушки.

Гамильтон смущенно засопел:

– Ну ты это, не забывай делить мои слова на десять. И потом, немыслимо, чтобы ты настолько просела в скорости за пару месяцев.