Шрифт:
Получается. Глаза краснеют и слезятся.
– Мне же нервничать нельзя!
Поворачиваюсь к толстячку и достаю из кармана юбки три теста на беременность.
Да. Иришка не поскупилась. Умничка моя!
– Я ребеночка жду!
– всхлипываю громко, а потом тише добавляю. – Правда, не знаю от кого. От Стасика или от Серёжки Пахомова. Мальчики меня всегда вдвоем любили.
– Ты врешь, дрянь! – замахивается Новиков, но толстячок его одергивает. – Сядь, Стас. Разберёмся.
Поворачивается к ревущей мне и, прищуривается:
– Зовут как?
– Ася… - хлюпаю носом.
– А лет сколько?
– Семнадцать…
– Твою ж дивизию. – ругается мужик. – А что Стасик про Миронова говорил?
– Что ради Катюши тот денег даст всегда, только бы дочка не капризничала.
– размазываю слезы, которые не хотят течь. – У него в понедельник какая-то сделка прогорает, но он Миронова уломает и всё будет отлично.
– Тааак, - тянет мужик и переводит тёмный взгляд на Станислава.
– Ой, - вскрикиваю я, хватаясь за живот, - писать хочу!
Миронов морщится от моей прямоты. Его жена в шоке, а дочка растирает слезы по щекам.
– Где у вас туалет? А-то я не удержу. – обращаюсь к застывшему рядом со столиком официанту. Он делает вид, что всё отлично, но выпученные немного глаза его выдают.
– Налево по коридору, - показывает парень рукой и головой.
– Сейчас вернусь, - пищу я, придерживая живот. И отступаю.
– Я тебя провожу, - подрывается Новиков, явно желая меня придушить. Но это в мои планы не вписывается.
– СТАААСИК! – ору опять на весь зал и тыкаю ему на мокрое пятно между ног.
– Нельзя же так нервничать! Тем более вы с Серёжей так хотели малыша!
– Убью, сука! – говорит он одними губами, падая на стул. Глаза горят бешенством. Он меня уже расчленять начал. Торопыжка. – Найду! И убью!
– Удачи! – подмигиваю и сбегаю.
Прощай...
– Асюточка, любимая моя, - плачет Иришка, обнимая меня. – Я же без тебя пропаду.
Утираю этой капризуле слёзы и глажу по спине. Максим сидит с нами в комнате, сдерживаясь, чтобы не сцапать любимую и успокоить.
Кремень, мужик! Держится!
Подмигиваю ему, улыбаясь.
– Так, Ируська-плакуська, хватит устраивать потоп, давай я тебе лучше расскажу о своих приключениях сегодня.
Отвлечь подружку получается хорошо, минут через десять она уже сияет улыбкой и смеется в голос. Закончив повествование своим удачным побегом из ресторана, достаю конверт и отдаю Иришке.
– Этот Стас явно появится по моему адресу. Передай ему, пожалуйста, при встрече! – улыбаюсь во все свои тридцать два.
– Хорошо! – кивает Иришка и не задает ни одного вопроса.
Мы решаем, что до отлета я побуду в гостях у ребят.
Пока секретничаем с любимой подружкой, Макс уезжает ко мне и привозит все вещи, что собраны в дорогу.
– Ты же еще приедешь, Асют? – спрашивает моя любимка и тут же сама себе отвечает. – Нееет. Не приедешь. Тебе тут плохо было.
– Умница моя.
– обнимаю её. – Всегда меня понимала.
– Тогда мы к тебе приедем. Правильно? – заглядывает в глаза.
– Конечно, Ириш! Я вас всегда буду ждать! Ты же единственный мой родной человечек.
Обнимаемся и хлюпаем носами на пару, но недолго. Телефон сообщает, что подъехало такси, готовое везти меня к самолету.
В машине рассматриваю мелькающий за окном город и понимаю, что он так и не стал мне родным за все двадцать с лишним лет.
Чужой город.
И я здесь чужая.
Ну что ж, Питер, жди меня.
Я скоро.
Аэропорт напоминает муравейник, где туда-сюда носятся деловые люди с важными делами и заботами. В какой-то момент кажется, что я вижу Новикова. Но очередная толпа закрывает обзор, и я теряю ориентир.
М-да, мажорчик…
А я же тебя сделала!
Обслужила… дважды!
Как хотел.
Улыбаюсь, вспоминая его злющее лицо.
А ведь в первый момент, когда сидела на его коленях, чувствовала не жесткую хватку сильных пальцев, а легкие поглаживания.
Тут же мотаю головой, на свою впечатлительность.
Ерунда, показалось.
И снова улыбаюсь, вспоминая кроткую записку в оставленном ему конверте:
2:1
Удачи в поиске, Мажорчик!