Чтобы поправить здоровье болеющей дочери Даны, холодная и авторитарная Эмбер отправляет ее в маленький городок к родной тете, надеясь, что смена обстановки пойдет девушке только на пользу.
После вынужденного переезда жизнь Даны заметно преображается, и все дело – отнюдь не в чистом воздухе: на горизонте вот-вот замаячит первая любовь в виде симпатичного юноши по имени Кира.
Однако новое чувство омрачается приездом старшей сестры, набожной и тихой Виктории, которая неожиданно для себя и для всех попадает в скользкий любовный капкан.
Что же делать? Сберечь чувства ранимой Даны или же выбрать собственное счастье?
Комментарий Редакции: Чувственный, интересный и жизненный роман о том, как сложно делать выбор, предлагаемый судьбой. Ведь жизнь – это игра без победителя, но какие у нее правила?
До зимы
Раньше мы с младшей сестрой всегда долго разговаривали по ночам. Наши отношения можно было назвать почти идеальными. Столь близкой сестринской связи мало, где можно было отыскать. По крайне мере, я предполагала именно так, что наша была особенной.
Возрастная разница в три года не являлась для нас значимой. Мы, несомненно, хорошо относились друг к другу, шутили вместе за завтраком, ходили после школы домой и да, это было похоже на близкие взаимоотношения. Я имею в виду, откровенные. Мы всегда обменивались всеми секретами и переживаниями, которые у нас были вне зависимости от их важности, и были почти неразлучны.
Одним из самых больших секретов, который хранила моя сестра, был тот, который касался моих чувств к нашему преподавателю по истории. Мне было шестнадцать, ему двадцать четыре. На уроках он смотрел на меня с нескрываемым интересом, а я лишь краснела, словно роза, каждый раз, как только он бросал на меня свой взгляд. Однажды я призналась ему в своих чувствах после занятий, а он назвал меня малышкой, добавив, что для меня он слишком взрослый. Я расплакалась, учитель предложил мне выпить сока. Отказавшись, я вышла из кабинета и ушла домой с разбитым сердцем. Все эти школьные страсти длились полгода, прежде чем я осознала, что у нас никогда бы ничего так и не вышло, будь мне хоть двадцать лет, как на момент повествования. Сестра знала о моих переживаниях и всячески меня поддерживала.
Мне доставляло удовольствие читать Джейн Остин. Признаться честно, чтение было единственным занятием, которое у меня получалось. Я могла бы даже гордиться тем большим количеством книг, которые были мной прочитаны. У нас в квартире располагалась одна большая гостиная с широкими книжными полками во всю стену. В основном, их пополняла именно я, но пользовались мы ею вместе с сестрой.
Дана больше всего любила рисовать. Я бы не сказала, что это было всего лишь её детским пристрастием, которое со временем бы прошло как любое другое быстрое увлечение, но впоследствии оно переросло для неё в нечто большее, чем просто занимательное времяпрепровождение.
Она легко обучалась всему новому и интересовалась живописью, собирая художественные альбомы с репродукциями картин известных художников старины. Ей особенно нравился Ян ван Эйк «Портрет четы арнольфини» и «Мадонна канцлера Ролена». Над её письменным столиком красовались напечатанные отдельные части картин Босха. «Сад земных наслаждений» вызывал у меня одновременно как спазмы в животе, так и неугасающий интерес.
– Они тебе не кажутся странными? – интересовалась я, – Столь странных существ в жизни не встречала.
– Именно. В этом и есть их особенность. Они странные и поэтому так притягивают глаз, – отвечала Дана несколькими предложениями.
Нет никакой необходимости говорить много слов о особой сестринской связи, которая присутствовала между нами. Ближе её у меня никого никогда не было. Существует ли во всём мире человек, которого вы понимаете лишь благодаря одному взгляду и который также безупречно понимает вас? Мы являлись подобным примером для полного понимания того, что значит «общаться друг с другом, не произнося ни слова».
Мы с сестрой не были многословны, но отлично ладили между собой. Хотя раньше, пожалуй, Дана предпочитала людское общение больше, чем добровольное уединение, как я, но она и была в то время просто ребенком, который стремился познать мир и всё вокруг себя. Её характер отличался игривостью, непостоянством и беззаботностью. Это проявлялось и в её творчестве, когда сестра охотно перекидывалась с одной художественной работы на другую, оставляя за собой хаос и беспорядок.
«Это творческий беспорядок. Я художник. Ты же должна меня понимать».
Всё изменилось, когда моя младшая сестра начала слышать голоса. Ей было всего тринадцать лет, а мне, как следствие, шестнадцать.
За долго до того, как появились голоса, Дана стала говорить по ночам. Это было трудно не замечать. Мама думала, что всё дело в перенапряжение мозга. Она находила объяснения в банальных оправданиях: сестра слишком много смотрит остросюжетных и документальных фильмов, большое количество времени проводит в интернете, в соцсетях, да и вообще, во всём виноват мобильный телефон.
Позже появилась версия, что Дана переживает некий эмоциональный стресс. Мы знали, что время от времени она вступала в конфронтации со сверстницами в своём классе. Думаю, в этом возрасте всегда происходят конфликты из-за каких-то мелких вещей.
Однажды, Дана подралась в школьном кафетерии по причине того, что другой парень вылил ей чай прямо в лицо. Сестре несказанно повезло, что тот оказался не горячим. Тогда я была полностью на её стороне. Объективно, что у того, кто вылил чай ей в лицо, было не всё в порядке с головой, но как посчитал куратор класса Даны, та должна была решить конфликт именно словесным путем, а не физическим. Хотя, мы все, конечно, понимаем, что ожидать адекватного поведения от любого человека в данной ситуации вряд ли бы пришлось.