Нет, бревно бревном, но вроде пока одушевлённый предмет. Кое-как его усаживаю, он валится, а я с трудом и матюгами натягиваю куртку, чай не лето на дворе. Потом взваливаю на плечо и волоку сколько могу. Он не то, что не помогает, а боронит ногами снег, отчего я всё время норовлю завалиться с ним назад.

Бугай, конечно, здоровенный, а бестолковый и тяжёлый, просто ужас! Ни за что больше не свяжусь. Ещё одна подобная вылазка, и грыжа обеспечена.

Прокорячившись таким манером ещё немного, сбрасываю непосильный груз и присаживаюсь отдохнуть. Вот сейчас посижу немного и снова по…

Очнулся в лазарете у Королёвой. Попал, к кому стремился, но только не так, как хотелось…

Да ещё и слышу, как она ласково распекает придурка Красавина на своей половине. Может, ещё и в одной койке? Чуть не сорвался к ним туда, Красавчика добить окончательно! А она-то какова?! Совсем совесть потеряла, шлёндра!

Только подумал, а Инна сама повторила, ну и решил голос подать, чтобы не борзели там.

Она пришла тут же: уставшая, недовольная, одетая и прекрасная… Явно не с постели встала. Наверное, в моей голове тоже что-то стряхнулось.

И занялась мной. Коснулась лба прохладной ладонью, нахмурилась. Я и сам понимаю, что температура. У меня, когда жар, всегда затылок ломит, и сейчас раскалывается. Инна молча достаёт стетоскоп, я сажусь. Прикладывает холодный кружочек к груди, сосредоточена.

Я знал, что она училась в меде, стала врачом, но никогда не представлял этого. Она всегда оставалась для меня капризной, набалованной девчонкой, которая крутит парнями, как ей вздумается, и ни на что путное не способна.

А теперь предстала в совершенно непривычной ипостаси. Поскольку в моей семье и среди друзей врачей никогда не было, люди этой профессии всегда казались почти небожителями – мудрецами, наделёнными особым знанием. Им надо верить и слушаться!
– вот завет, который передаётся в таких далёких от медицины семьях из поколения в поколение.

И теперь та, которую я презирал и ненавидел, оказывается одним из таких мудрецов…

Вместо того, чтобы наплевать на меня за вчерашнее нападение, она, напрягшись и закусив нижнюю губу, принимается обрабатывать мою рассечённую бровь, смывать с лица кровь. Так вся сжалась, даже дышать боится, что ничего иного в голову не приходит, кроме того, что ей это настолько противно, что еле сдерживается. Мне уже не по себе.

Потом является Михал Иваныч – буровой мастер и осчастливливает новостью, что вертолёта не будет.

Инна, оказывается, затребовала вертолёт, хочет отправить нас с Красавиным в госпиталь. Я бы с удовольствием! Зачем ей эта мука и мне тоже?!

Потом, Красавин уходит к себе в вагончик, значит, я его покалечил не сильно. Это радует!

Теперь у меня персональный доктор. Она колет мне какие-то уколы, я полностью в её власти, захочет цианистого калия впаять, приму, даже не пикну, потому что не узнаю об этом. Сдохну совершенно понятно за что. Сам напросился…

Вместо ожидаемой смерти, ухожу в нирвану…

– Молодой человек, молодой человек! – я кажется задремал. Тормошит медсестра, - уже утро, Вы же Стрельцов?

– Да, - спросонья не сразу врубаюсь.

– Вам можно зайти к отцу. Ему легче, - я подскакиваю.

Пока девушка выдаёт мне разовый халат, появляется мама, бледная, немного взлохмаченная, но в целом, ничего,

– Игорёк! – кидается на грудь, обнимаю, успокаиваю,

– Всё хорошо, бате уже лучше, - потом спрашиваю медсестру, - можно мы вместе?

– Да, но только ненадолго! И на позитиве, пожалуйста! – я знаю, чем их порадовать!

Отец своим видом пугает, но держусь, а вот мама, снова на слезе, ей самой-то волноваться нельзя. А он ещё начинает давать наказы избирателям,

– Вера, ты если что, машину Витьке Корсакову поручи продать, он мужик честный, не обманет, - мать в рёв! Ком в горле, но сейчас всё от меня зависит,

– Это что ещё за новости, пап? Нас к тебе пустили, сказали, что кризис миновал, а ты тут такую околесицу несёшь!
– понимаю, что надо их чем-то отвлечь, настроить на нужный лад, - так, родители! Вы что-то совсем у меня распоясались! Я тут, понимаете ли, жениться надумал, хотел с невестой познакомить, а они помирать собираются! – для них моя женитьба – камень преткновения. Уже сватать пытались, я их быстро завернул, - раньше сорока и не мечтайте! А то и совсем не соберусь… – а тут, такой сюрприз!