Я тяжело вздыхаю. Мне бы самой хотелось понять, чего вообще хочет Артур. Вроде бы мы с ним поговорили, но вопросов стало будто бы больше, чем должно было быть после общения.

— Боюсь, что после рождения ребёнка он захочет забрать его у меня, — делюсь своими опасениями, хотя после озвучивания они перестают казаться для меня реальными.

— Запомни: у матери ребёнка никто не заберёт! И деньги тут никакой роли не играют! Будет алименты платить, как миленький, а то я ему глазунью всмятку-то приготовлю. Долго будет яйца свои льдом спасать!

Я не могу сдержать смех, который сливается со свистом закипевшего чайника и вибрацией мобильного телефона. Снимаю блокировку и смотрю на экран.

Артур: «Забыл сказать, что тебе очень идут эти духи, никогда не меняй их».

Щёки мгновенно обдаёт жаром, что не ускользает от взгляда подруги.

— Послушай, Эмма, вам следует уже расставить все точки в отношениях…

— Легко сказать… — выдыхаю я.

Сегодня был шанс, но как-то не заладился разговор. И я не уверена, что он заладится в следующий раз…

Мне хорошо рядом с Эммой… Я ощущаю к ней такую тягу, от которой теперь уже не только в яйцах сводит, но и сердце щемит, и меня пугают эти чувства. Возвращаюсь домой, падаю на кровать и борюсь с гремучей смесью желания вернуться и забрать её с собой. Сюда, в эту постель. Даже не для того, чтобы трахать, а просто полежать рядом. С каких пор для меня стали необходимостью такие мелочи, не знаю. Быть может, поездка в дом бабушки и дедушки навеяла воспоминания о том, какое значение имеют подобные мгновения в жизни любого человека. Но я не позволяю себе действовать. Важно принимать решения на холодную голову, а у меня там сейчас самый настоящий вулкан эмоций.

Не знаю сам, как угораздило вот так втюхаться.

Если бы можно было с Эммой вот так же легко и просто, как всё складывалось с Кристиной… Мы ничего друг другу не обещали, не контролировали жизнь другого. Конечно, на сторону мне смотреть не хочется, когда в мыслях одна, но я опасаюсь давать ей какие-то обещания. На секунду представляю, что у нас получилось построить такие же отношения, как с Крис, и готов взорваться от ревности. Я бы проверял каждый шаг Эммы, выкалывал глаза каждому, кто посмотрел бы на неё с похотью. Это попахивает болезнью. Дурью какой-то. Думал, что сегодняшний день расставит хоть какие-то точки, но ни хрена. Всё стало хуже. Я распалился ещё сильнее. Одно теперь знаю наверняка — с Кристиной я порву.

Понятия не имею, как и когда удаётся уснуть. Глаза открываю за полчаса до звонка будильника. Рубаха вся помятая, потому что завалился в одежде. Башка трещит, как с глубокого бодуна. Облизываю пересохшие губы и иду в душ. По пути скидываю с себя рубаху, стягиваю джинсы и трусы и захожу в кабинку в чём мать родила. Включаю воду и мгновенно пробуждаюсь. То ли воду горячую отключили, то ли ещё что за чертовщина, но меня обдаёт такой ледяной струёй, что впору материться. Поворачиваю кран в сторону горячей воды до упора и немного обмываюсь гелем для душа. Вода течёт еле тёплая. И это элитная квартира в не менее элитном, мать его, доме? Точно устрою им хорошую жизнь на выходных. Разнесу управляющую компанию к чертям носорожьим.

Привожу себя в порядок, надеваю чистые чёрные джинсы и красную рубашку и отправляю запрос клининговой службе, чтобы перестирали все вещи и привели квартиру в порядок, пока я буду на работе, а сам выхожу. Я намерен поговорить сегодня с отцом насчёт Вадима и об отмене свадьбы.

Пока стою в пробке, телефон несколько раз пиликает, уведомляя о новом событии. В грёбаном инстаграме. И нелёгкая несёт меня открыть его. В одном из постов Кристина хвастается букетом цветов, подписывая «подарок от жениха». Совсем уже офонарела? Я ведь сказал ей, что ничего не будет. Ни-че-го! Идиотизм какой-то. Если бы я действительно хотел этой свадьбы и любил её, то прислал бы не этот жалкий веник, а что-то потрясающее. Отключаю телефон и задумываюсь о том, чтобы отправить Эмме цветы. Мне просто хочется порадовать мать моего будущего ребёнка, хоть я пока не знаю даже, получится ли у нас с ней что-то.

Добравшись до офиса отца, я всё-таки заказываю для Эммы букет кремовых роз, посчитав, что двадцать одной штуки будет достаточно. Она не похожа на любительницу роскоши, и, если заказать больше, вряд ли оценит этот жест. Даю наказ, чтобы цветы выбрали посвежее и обвязали их красивой лентой, без излишеств вроде всяких упаковок и открыточек. Она и без того поймёт, от кого букет.

Поднимаюсь на лифте, игнорируя очередную новенькую девушку на ресепшене (и откуда у них тут такой поток вдруг?), а когда выхожу из него, замечаю у окна свою несостоявшуюся семейку. Кристина стоит с родителями и о чём-то щебечет с улыбкой на лице. Я ещё раз окидываю её взглядом. Красивая, сильная, способная многое стерпеть, но не моя совершенно. Не нужна мне такая, хоть что с этим делай… Не нужна. Лезь из кожи вон — не стерпится.

Приближаюсь к ним, обмениваюсь с отцом Крис рукопожатием, и ловлю на себе презрительный взгляд её матери.

— А мы тут как раз говорили о свадьбе, — улыбается девушка, словно разговора о том, что ничего не будет, у нас с ней не было.

Решила сделать вид, что я не предлагал ей расторгнуть помолвку? Или я был неубедителен в прошлый раз. После ледяного душа я слишком злой и наполнен решимости.

— Вот зять сейчас и скажет, на каком авто вы поедите! — выдавливает фальшивую улыбку «тёща». — Пусть хоть в чём-то поучаствует… — фыркает она, с прищуром оглядывая меня.