Совершенно не тот нож, что я вообще когда-либо видел!

— На-а-адо же... — протянула Кей, стоящая чуть в стороне и точно так же, как я, глядящая на нож. — Как интересно...

— Что же тебе интересно? — спросил я, осторожно раздвигая руки и следя за поведением световой веревки.

— У каждого просветленного свое оружие, как и своя Вспышка. — как ни в чем ни бывало, будто и не пыталась меня накромсать на холодец минуту назад, заговорила Кей. — В основном, это что-то близкого контакта — мечи, сабли, кастеты, булавы.

— Но?.. — поторопил я ее, аккуратно натягивая теплую веревку и глядя, как нож неохотно шевелится на полу.

— А у тебя роупдарт. Это редкость.

— Ага, и?.. Редкость это плохо?

— В данном случае не то чтобы хорошо. У нас тут собрались светлячки с более тривиальным оружием, понимаешь?

— Нет. — я покачал головой, уже смелее подтаскивая к себе нож и наматывая световую веревку петлями на левую руку.

— Мы не можем научить тебя обращаться с таким оружием. — вздохнула Кей. — Если меч, сабля и даже, скажем, булава имеют что-то схожее в себе, то роупдарт... Это же даже не нож! Хотя у нас и с ножом нет никого!

Я подтянул нож к себе и взял его за рукоять, любуясь оружием. Теперь в нем не было ничего от маленького кухонного ножика — желтое сияние приняло вид прочного то ли минерала, то ли стекла. Невозможно было определить, где начинаются границы материального тела ножа — пальцы, щупающие его, постоянно посылали в мозг разную информацию, словно клинок ежемоментно менял свои габариты и конфигурацию. То же самое происходило и с веревкой, которая под пальцами меняла свою толщину от волоса до каната. Аура свечения при этом оставалась все той же.

— Хотя, знаешь... — внезапно резко задумалась Кей.

— Нет, не знаю. — признался я. — Если расскажешь — буду знать.

— А у нас все же есть кое-кто, кто сможет научить тебя обращаться с роупдартом. Только если одна проблема...

— И какая же?

— Его попробуй еще найди!

Ага, понятно. Убеленный сединами старец проводит годы в медитации на вершине священной горы, и чтобы попасть к нему в обучение надо сначала найти эту гору. А потом — притащить ему десять ведер воды из родника у подножья этой же горы, а после — сесть медитировать рядом до тех пор, пока сенсей не соизволит прерваться.

Ну, или типа того.

— Короче, тебе нужен Пульс. — задумчиво сначала Кей, глядя на меня. — В принципе, он тебе в любом случае нужен.

— Пульс? — не понял я. — Так у меня вроде есть. Пока еще...

Я покосился на свои порезанные руки, кровь из которых продолжала сочиться.

— Ну началось. — поморщилась Кей. — Пойдем. Тебя теперь заштопать надо.

И, не дожидаясь ответа, блондинка вышла из тренировочного зала.

Поморщившись от боли в порезанных руках, я последовал за ней.

Мы сделали целый круг по коридору, который действительно замыкался в кольцо, как я и предполагал, прежде чем Кей нашла Кону, что и было ее целью. Нашла, перехватила ее, бегущую мимо, и указала глазами на меня. Кона без удивления взяла меня за руки, на ее лице вспыхнули световоды — две вертикальные линии через глаза, изгибающиеся на щеках петлями и уходящие на скулы, — раны защекотало и через несколько секунд боль прошла. А после того как Кона улыбнулась мне и упорхнула вглубь коридора, я смог наконец посмотреть на руки — и ран уже не было. Не было даже шрамов. Даже розоватости на коже не было — раны не просто затянулись, а их там будто никогда и не было.

Судя по всему, это была Вспышка Коны, которой та все предлагала пыхнуть меня в комнате в самом начале.

Пыхнула так пыхнула, ничего не скажешь.

На все это ушло меньше минуты, после чего Кей махнула рукой, приглашая следовать за ней и повела дальшечтобы остановиться возле двери, которая ничем не отличалась от остальных, кроме криво наляпанной жетой треугольной наклейки с черной окантовкой и черной же молнией внутри нее.

Щитовая?

Нет, вряд ли — из щитовой обычно не доносятся такие ритмичные перестукивания барабанов.

Точно не щитовая — в щитовую Кей явно не стала бы так откровенно ломиться.

А она именно ломилась — дернула ручку на себя, потом еще раз, и наконец забарабанила кулаком в дверь.

— Сейчас! — раздалось из-за двери, едва слышно из-за долбящей музыки. — Сейчас!..

Через несколько секунд дверь открылась и из нее в коридор выплеснулся плотный музыкальный поток. Чем-то это напоминало драм’н’бейс, оставшийся там, на моей родной Земле, только без ломаных барабанных перебивок. Басы моментально придавили барабанные перепонки, мерная бочка принялась колотить в череп. Моментально возникло ощущение, что я нахожусь в каком-то ночном клубе с отличным звуком и знаменитым ди-джеем за пультом.