Вообще-то, мою дверь вскрывать будут долго. Но есть окна, есть такие средства, что не нужно в квартиру входить, а все внутри умрут. И если человек нашел мой номер в даркнете… Никто не скажет мой номер, Это как-то вычислили, значит для Беркута все средства хороши. И бабло не жаль. Закусился, сучара.

Поганая черта. Черта моего отца добить жертву.

Падальщик проклятый.

Получишь ты свой кайф.

Я, блядь, тебе устрою.

Только надо обезопасить Лапочку, а там решу, с чего начать.

Они думают, я дядьке и мамке звонить начну.

Значит, мало информации по мне нарыли. Идиоты.

На мониторе возле входной двери четко видно, как на улице останавливаются три внедорожника, выпуская народ со спецтехникой. Знают, что дверь, знают, что попытаюсь уйти.

Открываю входную дверь. Широкий холл встречает прохладой. Замок закрываю, пусть взламывают, у меня сейчас система вся отключится, из компа ничего выудить не получится, все основное я взял с собой.

Натянув на голову капюшон, тащу Лапочку за собой на верхний этаж.

Они не дураки, все входы попытаются перекрыть. Только вот.

— Прыгать умеешь?

— Конечно, на бегу отвечает Лапочка.

— Далеко прыгнуть сможешь?

— Сколько?

— Метра четыре с разбега.

— Ое-ей, не уверена.

— Надо, Лап, сосредоточься.

Мы поднимаемся наверх, где я вскрываю замок на наш чердак. Тут достаточно чисто, планировалось открыть мастерские художников, поэтому подготовка велась серьезная.

Чердак идет по всему нашему длинному дому, и перегородок там нет, так что мы быстро перебегаем от моего подъезда, по всей крыше, до самого крайнего.

Само собой, снайпер может сидеть наверху, Но сто процентов нас не увидит. Да и не сможет Беркут так быстро собрать народ, чтоб все окрестные крыши нашпиговать стрелками. Он, конечно, параноик, Но не такой, как я.

Эти пути отхода я еще два года назад разработал, когда вообще нихера не предвещало.

Так что серьезный вопрос, кто из нас больший параноик.

Ледяной промозглый ветер ударяет в лицо, перехватывает дыхание. Лапочка спотыкается в вязанных носках. Мы шлепаем ногами по железным листам крыши.

— Туда прыгать? указывает Ира, когда мы по крыше приближаемся к соседнему зданию.

— Да, дорогу придется преодолеть.

— Ладушки, говорит по-деловому маленькая спутница и вырывает свои пальчики из моей ладони.

Пока проверяю стропы рюкзака, она снимает шерстяные носки с ног.

Зябко поджимает пальчики, обожженные холодной крышей, смотрит на меня.

— Я первый. Ты следом, поняла? спрашиваю строго, всматриваюсь в ее лицо, ища следы неуверенности.

Вообще ничего! Только кивает, губу подкусывает.

Смелая моя девочка.

Коротко целую, разбегаюсь и перелетаю одним прыжком расстояние до соседней крыши.

Оглядываюсь, на всякий случай, хотя мы уже очень далеко от места событий.

И ребята, наверняка, сильно заняты раскурочиванием моей норы. Ох, сколько вас там сюрпризов ждет, братишки.

Пока я оглядываюсь по сторонам, Лапочка чуть было не проваливает сегодняшнее звание разумной девочки. Потому что без предупреждения и разрешения разбегается, грохоча железом крыши и.

Прыгает так, что я теперь на сто процентов уверен, что с Богданом, сыном Питера, физкультурой занималась точно моя Лапочка, а не грудастая Лада.

Сердце реально замирает, когда ее легкая фигурка перелетает пропасть между домами.

— Коза ты такая, ловлю ее в объятия и несдержанно ругаюсь, ощупывая, все ли в целости, я не разрешал!

— Но ты же сказал, следом… оправдывается она, сладко ежась в моих руках.

— Ладушки… подхватываю я ее словечко, потом накажу.

Помогаю Лапочке натянуть носки и тащу ее за собой.

Мы заходим на чердак другого дома, там спускаемся в подъезд и на лифте доезжаем до подземной парковки.

Здесь стоит моя машина. Об этом Слава Беркут вряд ли знает, машина не на меня оформлена и даже не на маму, а на Питера. Он мне ее подарил, а я переоформлять не стал и ради прикола постоянно слезно просил сделать мне осмотр машины в автосалоне. Это ему урок, чтобы не дарил таких подарков. Я не просил на меня тратиться, как на любовницу.

Чувствую, как слегка потрясывает. У меня не так много было в жизни экстремальных ситуаций, я не военный и не бандит, моя стезя сидеть в тени. Но сказалась подготовка и эта невероятная поддержка рядом. Лапочка, поначалу показавшаяся тепличным, карманным котенком, на деле проявила себя, как боевая подруга, без разговоров и сомнений идущая за мной.