— Мне интересно. Есть в этом самобытность и погружение в приятные заботы.

— Ну, уж дудки, приятные заботы. Я к сараю на пушечный выстрел не подойду. Всё детство мое прошло в говне. Теперь у меня стойкая аллергия к крестьянскому труду. Уж лучше здесь торчать, чем в сарае. — Эмоционально отреагировал я признания друга. — Как ни крути, а придется спускаться вниз. Только там лежат ответы на вопросы, зачем мы здесь.

— Ты уверен? — Михаил посмотрел на меня, как преподаватель на студента на экзамене.

— Вообще-то нет, но какими вариантами мы располагаем?

— Может, понаблюдаем? — Предложил Михаил. — Прежде, чем соваться в неизвестное место, рискуя головой, лучше потерять немного времени и понаблюдать.

— Согласен с Михаилом. Вдруг появятся французы и расскажут нам о том, что произошло с ними. — Поддержал его Трой.

— Отлично. Тогда садимся на краешек камня и ждем. — Я сел на край плиты, с которой начинался спуск и свесил ноги вниз. — Кстати, ты обошел это место по периметру?

— Два раза. Сооружение или корабль симметричен по линии, идущей в длину по центру. А по поперечной линии нет никакой симметрии. Выделяется удлиненная передняя часть и массивная задняя, как мне видится. Если это корабль, то его проектировали и для полетов внутри атмосферы, что сейчас не встречается. Ну, а этот плазмоид вообще непонятно для чего, если это космический корабль. — Трой кивнул на гудящий шар. — У меня, кстати, появился загар. — Он показал свои смуглые руки.

— Надо же, заработал загар в пещере. — Я посмеялся. — Киана не поверит.

— Если я вернусь, она даже спрашивать не станет, где был, обрадуется, что живой.

— Это точно, Айрис тоже не станет спрашивать. По крайней мере, в первый месяц после возвращения.

— А может, всё-таки спустимся и осмотрим аппарат в непосредственной близости? — Предложил Михаил, снимая с себя кислородные баллоны. — Вдруг, для меня это единственный шанс увидеть вблизи неземной искусственный объект.

Мы с Троем переглянулись. Следователь прихрамывал и вряд ли ему этот спуск дался бы легко.

— Михаил, а если придется быстро подниматься наверх? — Спросил я у него, чтобы он задумался.

— Не бросите же вы меня здесь? — Он посмотрел на нас растерянно.

Михаилу явно было некомфортно от мысли остаться в пещере одному.

— Мы еще не решили спускаться. — Успокоил его Трой.

— Да, стремянка бы сейчас не помешала. — Задумчиво произнес Михаил.

— Мы твою стремянку опустили в озеро. Она сейчас стоит в том воздушном мешке под водой, прислоненная к стеночке. — Пояснил я другу.

— Моя стремянка. — Вздохнул Трой.

Мы провели на обрыве час. За это время абсолютно ничего не произошло. Я прогулялся по окрестностям, рассматривая сумеречный мир огромного подземелья. Вблизи от источника света его неровное сияние вызывало ощущение будто где-то жгут костры, отчего нос рефлекторно ждал запаха дыма. Мне захотелось пить. Я вернулся к своей компании. Трой спал, а Михаил рассматривал распухшее колено.

— Болит? — Участливо спросил я.

— Есть немного. Компресс бы на него или хотя бы тугую повязку. — Михаил подвигал ногой, кряхтя при этом. — Угораздило меня.

— Заживет, не перелом. — Успокоил я его. — Я уже и руки лишался под самый корешок, и травили меня, и все ничего, спасибо космическим технологиям.

— Спасибо им, конечно, но только зря мы их не взяли с собой. Сейчас бы этой проблемы у меня не было. — Михаил помассировал припухлость.

— У медицинских капсул есть один явный недостаток, если все время думать о том, как бы нечаянно не двинуть кони, пока она не с тобой, можно сделаться параноиком. Надо предоставить судьбе хоть какую-то альтернативу.

— Кстати, а что говорят ваши Высшие о жизни после смерти? — Поинтересовался следователь. — Есть ли у них какие-нибудь знания об этом.

— Не слышал. — Честно признался я. — Мне кажется, что подобные знания всегда будут закрыты даже для самых продвинутых цивилизаций, пока они не дойдут до точки, после которой исчезнут из понимаемой нами вселенной. Как Древние.

— Типа умрут?

— Типа поймут о мире столько, что совершат качественный скачок в иные измерения. Что мы, что Высшие, это все один детский сад, только группы разные.