— Камеры на работе зафиксировали этот момент. Ко мне обязательно будут вопросы. — Она хоть и была в шоке, но рассуждала здраво.

— Ей нельзя в общество. — Произнес Жак. — Она может все испортить на начальном этапе.

— А в другую французскоговорящую страну можно? Сделайте ей паспорт и имя, будто она из Канады или Мадагаскара.

— Канады. — Поправила меня Амели.

— Можно. Через годовой цикл, когда все утихнет. — Пояснил Жак.

— Они кто? — Спросила девушка.

— Пришельцы. Хотят построить развитое общество в отдельно взятой стране.

— В нашей?

— В вашей.

— А вы тоже пришелец? — Она испуганно посмотрела на меня.

— Вы же видели меня целиком, разве я похож на пришельца? — Спросил я с усмешкой.

— Я… простите, но у меня работа такая… вы да… вы не похожи… но вы сильнее, чем выглядите.

— Это все силовые модификации, которые мне… а, неважно. — Я не стал ее грузить, потому что ей было совсем не до тонкостей моей комбинированной физиологии. — У нас только Трой не с Земли, а мы с Михаилом местные.

Трой кивнул Амели. Она свела брови к переносице, ничего не поняв. Михаил задрал майку и показал мне длинный синяк вдоль поясницы.

— Вот, полюбуйтесь, что французское правосудие творит с честными людьми. Никакой презумпции невиновности.

— Простите, у моего напарника проблемы в семье, он постоянно на взводе. — Оправдала его поступок Амели.

— Вот это повод отлупить чужого человека. — Возмутился Михаил, и ответил впопад на непонятную речь. — Пусть жену свою и охаживает дубинкой.

— Михаил, Амели убежденная холостячка. Я объяснял ей про простое женское счастье, когда у нее есть нормальная семья, а ты портишь мои внушения.

— Она не понимает на космолингве.

— Зато она понимает твою интонацию.

— Ладно, всё, надо было выговориться. Не каждый день тебя лупцуют в участке за просто так. Эти манекены вообще собираются что-то делать? — Следователь обратил внимание на замерших роботов.

— Они ждут, когда мы освоимся с их предложением, от которого нельзя отказаться и спросим с чего начинать. — Пояснил Трой.

— Я бы перекусил чего-нибудь. — Обратился к нашим работодателям Трой. — Да и ночь на дворе, пора ложиться спать. — Он подошел к окну и раздвинул полоски жалюзи. — Что-то на Францию не очень похоже, столько снега.

— Какого снега? — Я подбежал к окну.

За окном была ночь, освещенная редкими фонарями, в свете которых блестел ровным белым одеялом снег. Отвесно падали редкие снежинки.

— Это не Франция. Вы находитесь на другом материке высоко в горах. В случае вашего несогласия, мы оставим вас здесь, до тех пор, пока вы не примете наше предложение. Здесь нет связи, и отсюда не будет дороги в ближайшие два месяца. Ваша супруга никогда не узнает, где вы есть. — Обратился Жак к Трою.

— Она уже во Франции? — Трой изменился в лице.

— Да. Она уже там. Если хотите, мы дадим сигнал органам правопорядка, чтобы они занялись ею. У нее же с собой ваши документы?

Это был чистой воды шантаж.

— Не надо. Лучше объясните ей ситуацию в которой мы оказались, чтобы она не переживала или дайте мне возможность все объяснить самому. — Когда дело касалось безопасности жены, Трой терял уверенность и спокойствие. — Гордей, мы ведь уже на все согласились? — Обратился он ко мне.

— Да, незачем нас тут мариновать, мы согласны быть вашими партнерами. — Уверенным тоном произнес я.

— Вам все равно придется находиться здесь какое-то время. Мы должны подвести техническую сторону нашего предприятия под ваше появление. — Произнес Бернар.

— О чем вы говорите? — Не понял Трой.

— Чтобы ваше появление не выглядело неожиданным, искусственно продвинутым, мы должны наполнить информационное пространство вашими упоминаниями, датируемыми давними сроками. Создать предприятие, нанять людей, обучить, поставить им четкие планы, убедить власти, что вы те люди, которые сделают страну лучше.

— Каким образом?

— Деньгами и страхом.

— А как же наши дела, которые уже появились в службе внешней разведки? — Спросил я.

— Они исчезли бесследно, вместе с двумя агентами. — Ответила Люси. — А так же с теми, кто заявил на вас в полицию, и теми полицейскими, которые видели ваши лица.

— Слушайте, так и народу во Франции не останется с вашими методами. — Меня возмутили их бесчеловечные признания.

— Мы не можем допустить провала, поэтому действуем исходя из максимальной пользы нашему делу. — Заявила Люси.