Слева, над зеленой оттоманкой, на зеленом же ковре (правда, размером поменьше, чем на полу) расположилась потрясающая коллекция старинного холодного оружия. Благородные дамасские клинки, кривые турецкие ятаганы, казачьи шашки, кинжалы, усыпанные драгоценными каменьями, доведенные до совершенства причудливой фантазией древних оружейников… Ничего подобного я никогда не видела!

Довершил же мой моральный разгром камин, который занимал почти всю противоположную стену — по правую руку от меня. В нем могло бы… ладно, оставим в покое наше несчастное правительство, ему и так уже досталось. В этом камине спокойно могла бы припарковаться та вишневая «девятка», которая меня сюда доставила. Готова поспорить: такому камину позавидовал бы даже «Президент-отель»! А впрочем, я понятия не имею, что там есть, в этом «Президент-отеле», да и наплевать: мне на всю оставшуюся жизнь хватило бы этой комнаты! Я уж не говорю о каминной решетке, о люстре, канделябрах, подсвечниках, зеркалах, вазах, статуэтках, письменных приборах, о шелковых обоях на стенах и даже — о Господи! — о золоченой клетке с «райской птичкой»… Боже правый! Аллах всемилостивый!

В этой комнате, похоже, не было ни одной даже самой малой вещицы, которая не являлась бы произведением искусства, музейным экспонатом. Впечатление создавалось такое, что всю свою обстановку хозяин этого кабинета приобрел на распродаже у какого-нибудь внезапно обедневшего арабского эмира, но… как иначе объяснить, что все эти вещи оказались здесь?!

Совершенно позабыв о времени и пространстве, я завершила беглый осмотр по первому разу и по второму дошла опять до коврика с клинками, когда голос, прозвучавший, казалось, у самого моего уха, заставил меня вздрогнуть:

— Приветствую тебя в моем доме, уважаемая дочь моя!

Мне показалось, что голос этот принадлежит еще достаточно молодому человеку, но я ошиблась. Главный смотритель этого музея, он же его директор, имел все основания называть меня не только своей дочерью, но и внучкой: он был, по крайней мере, в два с половиной раза старше меня. Невысокого росточка, сухонький, с белоснежной бородкой «клинышком» и увенчанный такой же белой чалмой, в очках в золотой оправе, Батыр был похож на кого угодно — на мулу, на учителя воскресной школы, просто на доброго мусульманского дедушку, — но уж никак не на могущественного «крестного отца» мафии, одно имя которого заставляет людей цепенеть от ужаса. Аккуратненький серый костюмчик, идеально отутюженный, и белейшая рубашка с черным галстуком довершали впечатление полного благочиния и благолепия.

Что ж, по крайней мере начало обнадеживало. Я постараюсь ответить именно так, чтобы и свое достоинство сохранить, и быть оцененной по достоинству:

— Здравствуйте, уважаемый.

Видимо, он меня и оценил, потому что радушная улыбка не слетела с его лица. Широким жестом хозяин показал на пару зеленых кресел:

— Присядем, дочь моя. В ногах, говорят, правды нет, так? А еще говорят, хороший гость — это подарок Аллаха.

По-русски он изъяснялся не хуже какого-нибудь профессора словесности.

— Ваша правда, уважаемый. Только разве гостя приглашают в дом с помощью электрошока?

— Вах, вах! — Он скорбно покачал чалмой, словно мудрый учитель, которому доложили о шалостях его питомцев. — Глупые мальчики! Неразумные дети Аллаха! Я примерно накажу их, дочь моя. Они не должны были применять силу. Они должны были просто привезти тебя ко мне. Прости их, во имя Всевышнего!

Это уже интересно: как бы они привезли меня, если б не применили силу?

— Ну что вы, пустяки. — Я махнула рукой. — Как бы там ни было, они меня все-таки привезли. Зачем я вам понадобилась, уважаемый… Кстати, как мне вас называть?

С минуту он пристально смотрел на меня своими выцветшими, но полными живого блеска глазами — словно раздумывал, до каких пределов стоит со мной церемониться.

— Зови Батыр-ханом.

Хм, не слабо! Хозяин этого дворца-музея, очевидно, ждал, какое впечатление на меня произведет его имя, но я, казалось, не придала этому никакого значения. Я тоже ждала — ждала от него ответа на другой вопрос. Вместо этого он задал мне свой:

— Ты знаешь, кто я, дочь моя?

— Догадываюсь… — Я ответила уклончиво, но опять-таки с достоинством. — Вы, уважаемый Батыр-хан, человек известный.

Он удовлетворенно кивнул:

— Это хорошо. Легче будет разговаривать. Так вот, дочь моя… — Он придвинулся ко мне ближе и присверлил меня взглядом к спинке кресла. — Беда в том, что я не знаю, кто ты. Ты-то пока еще не такая знаменитость, как Батыр-хан, хи-хи-хи… А узнать мне это очень надо, дочь моя. Просто необходимо!

Выбора у меня не было. Он все меньше и меньше напоминал доброго аксакала.

— И только-то, уважаемый Батыр-хан? Так это легко устроить. Зовут меня Татьяна Иванова, и я — частный детектив.

— Частный… кто? — По-моему, он был на самом деле поражен. — Аллах всемогущий… Да что же это? Значит, и до нас уже докатилось… Ах, проклятые янки, дети шайтана! Ишаки поганые! Мерзкие гяуры!..

Минут пять Батыр, распаляясь все сильнее, костерил соотечественников Ниро Вульфа, по-видимому, виновных в том, что поветрие детективного бизнеса доползло до наших благословенных мест. Потом он высказал массу красноречивых эпитетов в адрес самих представителей этой презренной профессии. Все это не предвещало мне ничего хорошего. Наконец хозяин кабинета вспомнил, что в непосредственной близости от него как раз и находится один из экземпляров «шакальей породы», и сразу как-то зловеще успокоился.