Дружный смех. Вот же подлецы. Они намеренно покупают ему еще выпивку, когда он собирается домой, подстрекая его сдаться, утопить горе в стакане, чтобы у них было развлечение вечером и новый повод для сплетен утром. Перл тащила отца слишком быстро, он споткнулся, и она обняла его за пояс, чтобы удержать.

— Мой парень тоже не бросил бы меня, правда, Эван? — Сын Янси, двадцати с небольшим лет, сидел слева от него, отскребая этикетку с бутылки пива, и не дал себе труда даже поднять голову. — Только я всегда сам добираюсь до дома, так или иначе…

Слова Янси догнали Перл на пороге. Никто ни разу не предложил отцу довезти его до дома, когда он был в таком состоянии, никто никогда не подумал вызвать ему такси.

Перл посадила отца в машину, он пощипал переносицу и зажмурился.

— О господи. Мне жаль, — сипло произнес он.

— Не извиняйся. Эти парни полные говнюки. — Она пристегнула отца.

— Мне жаль. — Теперь он хрипло дышал, глаза его были закрыты, словно он и не с ней разговаривал. — Мне жаль.

Они молча проехали по ночным улицам. Перл так сосредоточенно вела машину, что вздрогнула, когда отец произнес:

— Я обходил чертов двор. Снега было по пояс. Я никого не видел и не слышал. Богом клянусь. — Он повернулся к окну.

Перл бросило в дрожь. Отец впервые говорил о той ночи — в пьяном беспамятстве.

— Сказали, что злодей прятался в лесу, — тихо произнесла она. Неизвестный преступник, затаившийся, выжидающий время, наблюдающий за домом Гаррисонов сквозь деревья и пургу. — Ты не мог знать об этом.

— Никто не перелезал через забор. Остались бы следы.

— В тот день шел сильный снег.

Все следы, включая отцовские, затерялись под пепельной застывшей пеной от пожарных шлангов, и под этой массой было погребено единственное доказательство того, что Уин Хаскинс каждый час обходил территорию, о чем имелись отметки на планшете с его инициалами. Доказательство, что он ничего не видел и не мог остановить незнакомца, который позже вошел в тихий коридор второго этажа, толкнул дверь спальни Дэвида и Слоан и всадил Дэвиду две пули: одну в поясницу, другую в голову. Выстрел из пистолета с глушителем, возможно, даже не разбудил Слоан, прежде чем убийца сделал с ней то же самое.

— Мне плевать, что они говорят. Мерзавец знал дом, распорядок дня. — Отец поскреб лицо и откинулся на спинку, закрыв глаза. — Я только оглянулся — особняк горит, сигнализация орет. Почему она не сработала, когда он забирался внутрь?

Дальше до самого дома они молчали. Перл наблюдала, как отец бессильно дергает шнурки, и наконец присела рядом и сняла с него ботинки. Она отвела его в кровать и накрыла пледом. Отец съежился на боку, медленно, с трудом дыша. А потом облизал сухие губы и проговорил:

— Я не брал с собой флягу. Клянусь.

— Я знаю. — Перл была уверена, что именно Янси распустил слухи, когда стало известно о случившемся с Гаррисонами. Якобы Уин Хаскинс всюду ходит с флягой и в ночь убийства был пьян в стельку.

Фляга с выгравированными на ней инициалами отца действительно существовала — она стояла на секретере. Раньше отец брал ее с собой на рыбалку или отправляясь на природу в выходные, но на работу никогда.

— Тебе больше не надо ходить в «Таверну». — Перл услышала свой беспомощный голос и почувствовала себя опустошенной, выдолбленной изнутри. — Договорились?

Но отец ничего не обещал. Он уже вовсю храпел: рот открыт, сжатый кулак лежит около головы. Перл подложила ему под спину подушки, чтобы он спал на боку; в последнее время она постоянно боялась, что отец захлебнется во сне рвотой, — девушка читала о таких случаях. Потом она выключила лампу и осталась сидеть в темноте на краю кровати, стиснув от злости кулаки.

Девушка не знала, на кого направлен этот бессильный гнев и реально ли обратить его на конкретную мишень, но он оставил ее в напряжении, которое можно разрешить, только если анализировать факты, снова и снова выкапывать мертвецов в надежде что-нибудь обнаружить.

В своей комнате Перл включила планшет, и свет его давал слабое утешение, отражаясь на поверхности раковин и стеклянных голышей, стоявших в банках аккуратными рядами. Сеть кишела подлинными историями о преступлениях, и целые сайты посвящались нераскрытым убийствам. Случай с Гаррисонами в данный момент привлекал всеобщее внимание, и повсюду фигурировали неизменная фотография семьи в сине-белой одежде и та же отсылка к сайту Кэссиди: он демонстрировал ее успехи на музыкальном поприще и содержал видеодневник, который дочь Гаррисонов вела во время гастролей. Ролики обычно снимались в артистическом фойе перед выходом на сцену и изображали тщательно накрашенную девушку в концертном платье, которая рассказывала, как она рада выступать здесь. Несмотря на разный цвет волос, между ней и Тристаном замечалось большое сходство: форма подбородка, изгиб бровей. Кэссиди была живой, энергичной, без следа холодной отстраненности, характерной для ее старшего брата.