— Хорошо-то хорошо, — сказал Стрелец. — Только властям этого мало. Им настоящий преступник нужен, а то они не успокоятся. Вот они его и ищут.

— Найдут, должно быть.

С этими словами, сказанными очень глухо, Николя Бютен встал и сказал еще:

— Пойду принесу тебе пороховницу.

Пошатываясь, он вышел из комнаты, а мизе Борель продолжала во все глаза следить за ним.

Пока его тяжелые шаги были слышны на лестнице, обе женщины не смели ничего сказать.

Стрелец же заметил:

— Похоже, хозяин перебрал маленько.

Мадам Бютен ничего не ответила, но покраснела до ушей.

— Он с приятелями в трактире обедал, — сказала мизе Борель.

— А то бы я его с собой позвал.

— На кроликов?

— Ну да, сударыня.

— Нет-нет! Не надо, пусть дома сидит! — с каким-то испугом воскликнула мадам Бютен.

Николя Бютен вернулся в столовую и принес пороховницу.

— Завтра вам двух кроликов доставлю, — сказал Стрелец и положил порох в сумку.

Потом он встал и откланялся.

— Удачи тебе, — заплетающимся языком сказал ему хозяин.

— И вам спокойной ночи и благодарность наша, — ответил Стрелец и ушел.

Выйдя из дома, он не пошел по платановой аллее, а сразу свернул в виноградники на узкую тропинку, несколько минут шел по ней, а потом остановился: перед ним возник темный силуэт.

Силуэт оказался человеком, а человек — Симоном Барталэ, перевозчиком с парома Мирабо.

Встреча у них здесь была, видимо, назначена, потому что Симон сказал Стрельцу:

— Я уж думал, ты не придешь.

— Посидел там маленько, — ответил Стрелец. — И не зря посидел.

— Коробейника видел?

— Нет.

— Вот странно, — сказал Симон. — Я же точно знаю, что он тогда не переезжал реки.

— Да я не о коробейнике вовсе забочусь, — сказал Стрелец.

— А о чем?

— Что я хотел знать, в том и убедился.

— В чем же ты убедился?

— Что Николя Бютен многое знает про черных грешников.

— Ну да, ты говорил.

— И сам он из них, опять тебе говорю.

— Да я и сам верю.

— А если окажется, что он сам капитан, так я не удивлюсь.

— Стрелец, друг, — сказал Симон, — это нам надо знать молча.

— Что так?

— А лучше сказать — сходить за советом к господину Феро.

— Так ты, верно, со мной затем и решил встретиться.

— Ну да.

— Тогда пошли.

И Стрелец с Симоном вдвоем направились в Ла Пулардьер.

X

Нигде Николя Бютен не охотился, ни с какими друзьями не обедал.

Целый день он, потеряв голову, наугад бродил по виноградникам и маленьким рощицам.

А почему?

Да потому что утром, когда он только вышел из дома, с ним приключилось небольшое происшествие.

Он повстречал одного человека, прекрасно известного по всей округе под прозванием Дудочник.

Есть в Провансе местная дудка или волынка — называется "галубе".

Дудочники — бродячие музыканты — расхаживают с ними по деревенским праздникам, а молодые люди под их дудки пляшут.

Дудочник шел по крутой короткой тропке, а направлялся он в Тур-д’Эг.

Наткнувшись на Николя Бютена, выходившего из виноградника с ружьем на плече, он спросил его, который час.

— Девять, — ответил охотник.

— А жара уже, словно в полдень, — заметил Дудочник.

Он присел на траву у тропы и стал вытирать лоб платком.

Николя Бютен сел рядом с ним.

Больше всего на свете новый владелец Ла Бома добивался, чтобы его все любили. Он искал популярности, со всеми хотел быть хорош, чтобы каждый о нем говорил: "Славный он человек, свой парень!"

Поэтому Николя Бютен разговаривал с каждым встречным, а если неподалеку был кабачок — с удовольствием угощал собеседника.

Юг Франции — страна физической лени и постоянной умственной деятельности.

Южанин весь день пролежит в тени какой-нибудь смоковницы, зато ум его, пока тело недвижно, странствует повсюду.

Как и все люди с живым воображением, он любопытен и всегда хочет узнать что-нибудь новенькое.

"Что новенького?" — вот вопрос, который провансальский крестьянин непременно задаст любому встречному.