— Барышня еще почивает, — сказал он, — мы вчера очень поздно приехали, но мне велено сразу же доложить, как придет кто из друзей.

Он наполовину растворил дверь в гостиную на первом этаже и удалился, оставив господина де Сен-Совера одного.

Магистрат сел у окна и, пока старый лакей был в отсутствии, все задавал себе вопрос: "Ну и зачем же я сюда явился?"

Внутренний голос юриста ему отвечал: "Ты пришел, чтобы продолжить серьезное расследование, чтобы докопаться до истины".

Внутренний голос простого человека добавлял: "А вообще-то, пришел просто из любопытства — сам не зная зачем".

Так он сидел, ожидая старушку — но открылась дверь, и вошла молодая девушка.

Несмотря на траурную одежду и грусть во всем лице, она сияла красотой. Господин де Сен-Совер вскочил, услышав скрип двери, и в изумленье попятился.

Эта девушка была мадемуазель Марта де Монбрен де Сент-Мари.

Она знала следователя в лицо. Сперва они часто встречались в городе, в свете, потом, начиная порученное ему расследование, господин де Сен-Совер приезжал к ним в замок.

Столь велико было удивление молодого магистрата, что он, не сдержавшись, произнес:

— Как, сударыня, вы здесь?

— Да, сударь, — ответила она спокойно. — Отныне место мое в этом доме. Господин де Венаск — мой жених, мой супруг перед Богом. Как бы суровы ни были теперь времена, я надеюсь, что настанут лучшие дни, и жить я должна под крышей семейства того, кого люблю. Мой отец, — продолжала она, — немедленно это понял и сам отвез меня в замок Бельрош.

Под ясным взором девушки господин де Сен-Совер опустил глаза.

Марта продолжала:

— Вас сюда, очевидно, привели служебные обязанности. Говорите же сударь, распоряжайтесь, допрашивайте… Мы с тетушкой готовы повиноваться правосудию.

— Сударыня, — взволнованно ответил господин де Сен-Совер, — вы верите в невиновность господина де Венаска, а я ищу доказательства этой невиновности. Итак, не смотрите на меня, как на врага.

Марта поклонилась.

В этот момент на пороге гостиной показалась мадемуазель Урсула де Венаск, и девушка сказала ей:

— Тетушка, это господин де Сен-Совер, судебный следователь.

— Ах, да! — сказала на это старая дева. — Этот господин — племянник советника Феро. Нашей семье поистине оказана великая честь иметь дело с целой судебной династией.

Благочестивая дева вскинула голову и горделиво посмотрела на того, кто до сих пор, казалось, преследовал ее племянника с тем же ожесточением, с каким советник Феро некогда добивался казни Большого Венаска.

— Но тот, — продолжала она, — у кого в сердце мир Божий, не тревожится, и наш род выйдет из этой грозы, как вышел из многих других.

IX

Господин де Сен-Совер был совершенно подавлен спокойной уверенностью своих собеседниц, объединенных любовью к одному человеку.

Старая дева говорила о злоключениях своей фамилии со стоическим смирением мучеников, знающих, что небо вознаграждает преследуемых на земле.

Мадемуазель де Монбрен с гордым благородством заранее присвоила себе звание супруги, которого еще не имела, которое, возможно, ей было и не суждено иметь.

Их поведение поколебало убеждение господина де Сен-Совера гораздо сильнее, чем ясная, четкая логика дяди.

Возможно ли, чтобы господин де Венаск был главарем черных братьев, а его тетушка и невеста ничего об этом не знали?

В этом и состоял теперь весь вопрос: ведь нельзя было допустить, чтобы эта ясность, сиявшая как в молодом чистом взоре, так и под седыми волосами, были маской лицемерия.

Одно было ясно для господина де Сен-Совера: совершенно чистая совесть его собеседниц. А они верили в невиновность барона.

И тогда господин де Сен-Совер вспомнил: задолго до того, как господину де Венаску было предъявлено обвинение, он чувствовал против него некоторое предубеждений, тайную вражду, которая была бы необъяснимой, если бы, как мы помним, в прошлом барон не ухаживал за женщиной, которая теперь звалась госпожой де Сен-Совер.

— Как, сударыня, вы здесь?

При этом мысли молодой магистрат вздрогнул. Действительно ли он до сих пор поступал как простое орудие закона? Не поддавался ли он невольно чувству ревности?