Условившись с Папазяном встретиться через три часа, я поднялась в свою квартиру и, позвонив в автосервис, первым делом встала под душ.

Струи воды ласкали уставшее тело. Я на какое-то время полностью отключилась от всего. Не хотелось думать, двигаться. Было просто приятно стоять под душем и подставлять лицо теплым струям.

Но времени до прибытия Папазяна у меня было слишком мало. А подремать просто необходимо. Ведь еще неизвестно, как сложатся сегодня обстоятельства.

Посему я и сказала себе, родной, на манер Папазяна:

— Все, Таня-джан. Хорошего помаленьку. — И, завернувшись в махровое полотенце, прошла на кухню.

Крепкий кофе мне всегда мозги приводит в порядок. Я не боялась, что порция кофе помешает мне заснуть — это, скорее, характерно для тех, кто постарше. Но только не для меня. Уж если я хочу спать, то горячий кофе для меня вообще заменяет снотворное.

А вот еще очень бы не мешало что-нибудь пожевать.

В холодильнике особого изобилия, конечно, не наблюдалось. А если быть более объективной и нарисовать реальную картину — в нем мышь повесилась…

Но свершилось чудо — это уже везение: в морозильной камере я откопала две сосиски — остатки прежней роскоши. Не менее желанной добычей оказалось яйцо.

Знаете, дорогой читатель, поговорку «голь на выдумку хитра»?

Нужда заставила меня изобразить из найденной провизии очень вкусный завтрак. Не бежать же в самом деле в супермаркет.

Я разбила в миску яйцо, добавила в нее воды и соли, потом хорошенько взболтала. Обмакнув кусочки хлеба в этот раствор, я обжарила их на сковородке рядом с разрезанными вдоль сосисками, а потом залила это чудо кулинарного искусства остатками жидкости.

— Вот и умничка, Таня. Похоже, каша из топора тебе удалась. А пока я буду завтракать, а потом гадать, восседая в кресле с чашечкой кофе, мне успеют доставить машину к подъезду. Пусть время работает на меня.

Изобретение мое мне понравилось. Рекомендую.

Соорудив кофе, я перебазировалась в кресло и достала кости.

Ох, славные вы мои, придется вам поднапрячься. Сложный у меня вопросик. Как мне теперь от зоркого ока Папазяна избавиться? Как отвертеться с минимальными потерями, выудив у него необходимые мне сведения? Вот такой кроссворд я и подкинула своим магическим двенадцатигранникам.

2+36+17 — «Ваш партнер, простите, подобен пирожку: чем его начинишь, с тем и съешь».

В первое мгновение я подумала, что кости прикалываются. С них станется. Они это любят.

Ведь Гарик ясно дал понять, что не успокоился и не собирается относить смерть Губера в разряд случайностей. И, возможно, через несколько часов он будет знать столько же, сколько знаю я. Об этом я и хотела заявить своим магическим помощникам. Но вдруг передумала и, в очередной раз отхлебнув кофе, произнесла:

— Вот, значит, как, милые! Попытаюсь правильно понять выданную вами информацию.

Не секрет, дорогой читатель, что у каждой медали есть две стороны. И если взять этот факт на вооружение, то высказывание костей очень даже остроумно.

Я имею в виду, если, к примеру, воспринять их изречение за инструкцию, а не за констатацию факта.

Все в моих руках. Я вооружу Папазяна необходимой информацией (достоверной, разумеется) в разумных пределах и направлю его стопы в другую сторону, чтобы не путался под ногами. В таком вот разрезе. Пусть ищет, пусть ищет.

А я в это время, заручившись поддержкой Юльки, завершу дело.

Ай, Танька! Ай, голова!

Я допила кофе, убрала на кухне и взглянула на часы. С минуты на минуту я буду вновь при машине.

Позвоню пока Юльке — узнаю, как у нее дела.

— Таня, приезжайте, — услышала в трубке. — Вы обещали мне помочь. А я не могу вам дозвониться.

Я понимала, что по телефону Юлька мне ничего не расскажет. Боится быть услышанной своим любвеобильным шефом.

— В обеденный перерыв устроит?

— Ну, в общем-то, да.

— Вот и прекрасно. До встречи, Юлечка.

Я положила трубку и задумалась. Мне надо было просчитать все до мелочей, если хочу завершить дело сегодня.

Материала у меня было много, но для того, чтобы заставить говорить Мартынова, явно недостаточно. Хотя, может, Юлька еще компроматика добавит.

И все-таки с этим типом надо держать ухо востро. Вот одна уже пошантажировала маленько. И что из этого вышло? Отдыхает в морге. А мне моя жизнь очень дорога. Не только потому, что себя, родную, я люблю больше всех на свете. Но и потому, что очень переживаю за тарасовское общество, для которого моя гибель будет невосполнимой утратой.