Когда он положил голову мне на плечо, я поняла, что сейчас придется как-то выкручиваться. Ситуация получалась идиотская. Я сама себя отказывалась понимать. Куда подевалось мое чудесное настроение? Почему меня уже не радует вид лежащего рядом красивого мужчины?

— Послушай, — вдруг сказал он, — у меня такое ощущение, словно я знаю тебя давно.

— Извини, но мне надо позвонить… — Я встала и ушла с телефоном на кухню.

— Сергей, — прошептала я в трубку, — ты извини меня, конечно, но мне снова потребовалась твоя помощь…

— Еще один труп?

— Почти. Только на этот раз это мужчина. Я заманила его к себе, чтобы раскрутить на предмет этой Сони Коробко, а он сейчас лежит у меня на диване и ждет чего-то… Ты не знаешь, чего он ждет?

— Догадываюсь. А я тебе нужен для того, чтобы разыграть роль грозного мужа?

— Какой ты умный, Сереженька. Так ты приедешь?

…Я вернулась в комнату, села рядом с Игорем и погладила его по голове. Я представила себе, что это не я, а Соня… Вот так же она, наверно, сидела рядом с ним, и они о чем-то разговаривали… Нет, у меня не умещалось в голове, о чем могли говорить эти настолько разные люди. Что их связывало? Неужели ее лицо не вызывало у него отрицательной реакции? В это мне не верилось. Была у меня догадка, но я оставила ее на потом.

Мы были уже почти раздеты, когда раздался настойчивый звонок в дверь. Все было разыграно как по нотам. Страх в глазах Игоря был гарантией того, что мы с ним теперь союзники. Что мы с ним непременно встретимся, что у меня наконец появится возможность побывать у него дома и допытаться об их отношениях с Соней. Больше ПОКА никаких зацепок по этому сюжету у меня не было.

Следуя классическим образцам подобных ситуаций, я спрятала перепуганного насмерть Игоря в стенной шкаф, впустила «мужа», а затем, улучив момент, выпустила «любовника» и открыла входную дверь.

— Можно я тебе позвоню? — услышала я напоследок и прикрыла глаза в глубокой многозначительности.

После его ухода Сергей, помнится, пытался что-то втолковать мне об опасности таких ситуаций, говорил, что нельзя ставить мужчин в такие жесткие рамки, пока я наконец не сообразила, что он ИМЕЕТ В ВИДУ ПРЕЖДЕ ВСЕГО СЕБЯ. Я постелила ему в комнате, где еще стоял неубранный стол, а сама легла на кровати в спальне. Но не прошло и пяти минут, как в дверь постучали.

— Тебе не страшно одной? — услышала я и улыбнулась.

— Очень страшно.

Утром я, покормив Сергея завтраком, отвезла его на работу и поехала в морг.

Как я и предполагала, кроме Валентина и Шапошникова (того самого, которого Валентин называл шефом), в зал набились человек пятнадцать патолоанатомов, врачей, экспертов и даже студентов… И действительно, им было на что посмотреть. Это был редчайший случай в анатомии человека. Что там Маркес, когда здесь, в провинциальном городе, жила ТАКАЯ женщина и никто не подозревал, что у нее есть хвост. Как же она скрывала его? Когда он у нее появился и насколько он прочен? Валентин, увидев меня, поприветствовал как старую знакомую. Я отозвала его в сторону.

— Послушай, сегодня ночью тебе должны были привезти еще одну девушку. С простреленной спиной. В свадебном платье…

— Ну и страсти ты мне рассказываешь… Какое еще свадебное платье? Так, привезли страхолюдину какую-то, но без ничего… Хочешь взглянуть?

Мне стало нехорошо. Неужели после того, как мы с Сергеем отвезли Соню в сквер, ее там раздели?

— Ты посмотри сначала на ЭТУ! Никогда еще не видел бабы с хвостом… — Я поняла, что Валентин уже принял с самого утра коньячку и теперь чувствовал себя на все сто.

Я обошла стол, на котором лежала женщина без головы, но с хвостом, и почувствовала, как и тогда, в кинотеатре, легкое головокружение.

У этой женщины было прекрасное, стройное тело. Сейчас она лежала на животе, чтобы все присутствующие могли увидеть этот довольно плотный отросток длиной сантиметров двадцать пять — тридцать, покрытый шерстью. Он брал свое начало примерно там же, где у любого животного, но смотрелся, конечно, противоестественно.

И в эту минуту я вдруг поймала взгляд одного человека. Он был старше всех присутствующих. Наверняка какой-нибудь профессор медицины. Мне показалось, что он смотрел на лежащую женщину не так, как все. У него на лице было написано отвращение, но обращенное не к распростертому на столе телу, а именно к присутствующим в зале людям, которые пришли сюда, словно в цирк, чтобы поглазеть, к примеру, на бородатую женщину…

Я незаметно подошла к Валентину, он в прилегающей к залу комнатке грыз лимон, и спросила его, кто этот седой человек в белом халате.

— Профессор Прозоров.

— Хирург?

— Нет, психиатр.

— Ты покажи мне ТУ женщину, о которой я тебя спрашивала…

Он привел меня в небольшую комнатку-холодильник и выдвинул из специального шкафа металлическую доску с лежащей на ней Соней. Да, это была без всякого сомнения она. Но только абсолютно голая. Этот акт вандализма был совершен прямо рядом с церковью, и я даже подозреваю, что раздевали покойницу те самые старухи или старики, которые вечером клянчили у меня милостыню. Вот уж действительно нехристи!