Судя по отрешённой физиономии, у Агаты началось переосмысление жизненных ценностей.

Я не тороплю. Самозабвенно жую очередной бутерброд с видом человека абсолютно уверенного, что десяток-другой лишних килограммов слепой любви уж точно не помеха. Видимо, выгляжу достаточно убедительно, раз на дух не переносящая меня красотка вдруг заискивающе смягчает голосок:

— А можно как-нибудь попасть к этой Елизаре вне очереди? За доплату или по двойному тарифу.

— Попасть-то можно хоть сейчас, — медленно произношу я, прикидывая, как вынести из авантюры максимум выгоды. — Но ты мне даже не подруга, так что…

— Сколько?

Вот это я понимаю деловой подход. Загорелась, даже кругами ходить не пришлось.

— Нисколько, — понижаю голос, оглядываясь по сторонам. Надеюсь, злого Джина из ванной ещё никто не удосужился выпустить. — Мне нужен снимок Свята. Желательно с голым передом… хо-о-отя, наверное, вид сзади тоже подойдёт.

— Зачем? — выпаливает она, округляя глаза. — Раз он теперь твой, запрись с ним где-нибудь, да и любуйся.

— Для ритуала, — шепчу доверительно, на что Агата тут же понимающе кивает, принимая мои слова за чистую монету. — А он упёрся: «Хотя бы после пары свиданий»! — пародирую Аристова с досадой. — Но мне-то нужно сейчас, пока луна в стрельце.

— В тельце, — поправляет Куницына.

— Точно. — Киваю. — Так что, дашь?

— У меня таких нету. — Расстроенно дует она губы, ковыряясь в снимках на телефоне. — Есть, где мы вместе на море. Ничего, что Свят в плавках?

— Не то, — цокаю языком. Не прокатило. — Ладно, записывай номер. Но в его сторону больше даже не дышишь, понятно? Он мой.

— Да забирай, — не задумываясь, отмахивается Агата. Вот вам и вся любовь…

Диктую свой домашний номер телефона.

— Мне не для глупостей каких-то, — спохватывается девица, пряча взгляд. — Предсказание на следующий год хочу услышать.

Ну да, ну да.

— Только сразу скажи, что от меня. Звони между десятью и одиннадцатью вечера. В другое время она занята, будешь отвлекать — проклянёт, мало не покажется, — предупреждаю строго напоследок.

Но только обуваюсь, собравшись на выход, как чья-то рука хватает меня за хвост, да так, что от натяжения глаза к вискам устремляются.

— Куда собралась? — не предвещающим ничего хорошего голосом цедит Ян.

Ян

За долгие годы дружбы я на отлично уяснил одну железную истину: плохих стратегий не бывает. Всему виной бедовые люди, что безустанно рушат детальные планы. И Бойко нет равных в неприятном феномене.

– Куда собралась?

– Тебе-то что, Льдов? – пренебрежительно бросает Лера, без единой капли покаяния. – С какой стати я должна перед тобой отчитываться? Ты мне не парень.

– Спасибо, что напомнила, – цежу сквозь зубы, крепче сжимая запястье девчонки. – Но я твой друг.

Лера смеётся, как после скучного анекдота, будто в слове «няня» я допустил четыре ошибки. А ведь достать ремень по правде хочется.

– Мне не нужна охрана. Сегодня я вернусь домой одна.

– Ошибаешься, милая, – ехидно скалюсь и фиксирую на руке Бойко пушистые наручники, так кстати найденные в ванне. – Вы обвиняетесь в убийстве моих нервных клеток. Настоятельно рекомендую хранить молчание. Все брошенные угрозы будут использованы против вас.

Если и скреплять наш союз, то только кандалами.

– Совсем сдурел? – нервно усмехается Лера, но после нескольких тщетных попыток освободиться её настрой заметно меняется. – Сними их, Льдов!

– Ты про штаны? Но ведь я тебе не парень.

– Ты просто скот!

– Уже теплее.

Накинув куртку, выхожу из подъезда с беспокойной белкой на привязи. Бойко злится, тормозит на пятках и грязно ругается. Укротить строптивую на раз не выходит, зато приятно греет её растущая ярость.

– Я тебе не шавка кудрявая, чтобы ты меня по прихоти выгуливал! – рычит Лера, отчаянно брыкаясь. – С Куницыной меня не путай!

– А я не плюшевый мишка с мозгами из ваты!

– На кого ты намекаешь?!

– Я?! Да никогда! – притворно крещусь. – Свят, свят, свят…

Взятая в плен Лера становится буйной, а я всерьёз беспокоюсь о сохранности своих колокольчиков.

– Да кем ты себя возомнил?! – прилетает в спину в виде крохотного кулака.

Резко торможу и оборачиваюсь к подружке, изо рта которой хлещет пар.

– Тебе снова напомнить? Или ты сама уже не знаешь, кем мы друг другу приходимся? – выдаю двусмысленно, внимательно наблюдая за реакцией Леры.

Она молчит, жадно всасывая воздух. В искрящихся глазах мелькает десяток ответов, но не находится нужного. Я и сам не до конца уверен в старом статусе.

– Так кто я, Бойко? – выжимаю с издёвкой. – Друг или недруг?

Поджав губы, Лера поправляет шапку и сжимает кулачок на свободной руке. Плёвое оружие тотчас приходит в действие.

– Гад! Придурок! Псих! Болван!