Девушка стала взирать на меня со смесью удивления, страха и злобы. Теперь ее глаза были наполнены не добродушием, а гневом. Вот какая разительная перемена происходит с человеком, узнавшим мое имя. От искреннего, благодарного за спасение жизни взгляда не осталось и следа. И она немного ранее утверждала, что репутация это полная ерунда, а имя и титул не имеют значения?

— Да как вы смеете! — гневно прошипела Эрика, вскакивая с места и тыкая в меня пальцем. — Смеете требовать смену своего прозвища, которое дал вам народ за ваши злодеяния!

— А что я такого сделал? — удивился я, заставив принцессу еще с большим отвращением на меня смотреть. И ведь я и вправду не знал, почему все стали называть меня злобным. Не из-за иллюзий дракона? Хотя больше не за что. С людьми в последние несколько лет я редко контактировал, и в эти встречи я вел себя более чем дружелюбно. Как приятно вспомнить собрания моих друзей-магов… В последний раз мы повеселились на славу. Дариану даже пришлось перестраивать свой дом, где мы отмечали. Хотя маг не жаловался, он вместе с нами разрушал особняк, мотивируя свои действия очень просто — он давно хотел изменить конструкцию дома, но все руки не доходили…

— Вы издеваетесь? — из приятных воспоминаний вернул голос девушки. — Наводнения, пожары, эпидемии, засуха…

Эрика на секунду задумалась, вспоминая все мои прегрешения.

— Слабоумие, — тихо подсказал я. Принцесса возмущенно на меня посмотрела. Мне ничего не оставалось, как ехидно добавить. — Причем массовое.

— Ваши деяния так ужасны, а Вы еще изволите шутить?

Я искренне улыбнулся, предложив Эрика вновь сесть в кресло.

Она с явным неудовольствием подчинилась.

— А теперь послушайте меня, Эрика, — вздохнул я. Как мне надоели эти россказни о том, что я виноват во всех бедах королевства. Нашли козла отпущения. — Все, что вы и ваш народ предписываете мне — полная чепуха. Извините за прямоту, но заниматься такой ерундой, как наводнения, засуха и тому подобное я считаю ниже своего достоинства и пустой тратой магического потенциала на эти дешевые фокусы, не имеющие за собой каких-либо последствий. Так что простите, но с претензиями Вам следует обращаться не ко мне, а к природе. Уверен, что это ее рук дело.

— Я Вам не верю, — заявила девушка. Ну и больно мне надо, чтобы она мне поверила. — Вы просто мне морочите голову. Тем более природа явно не виновата в исчезновении молодых девушек, которых Вы крадете из деревень!

— А девушки мне зачем? — еще больше удивился я. — Пансионат для благородных девиц, увы, не держу. Так что — извините.

— Девушки злобному колдуну нужны для жертвоприношений, — как бестолковому ребенку стала объяснять мне Эрика. Ну и кто из нас злодей, точнее злодейка?

— Вот еще. Делать мне больше нечего, кроме как красть деревенских дур.

— Да неужели? — синие глаза принцессы сузились, всматриваясь мне в лицо. — Девушек, значит, не крадете. А я?

— Нет, точно, в вашем королевстве массовое слабоумие, — обреченно вздохнул я. Ее доводы и обвинения меня утомили, я чувствовал себя как на допросе, причем Эрика была дознавателем. А я-то глупый с самого начала планировал все наоборот.

— Это вы натравили на меня эту нечисть, белых волков, намереваясь убить. Но так как у вас ничего не вышло, вы доставили меня к себе, чтобы заморочить голову тем, что Вы такой благородный, галантный и обходительный, а потом, когда я в это поверю, Вы принесете меня в жертву, чтобы заполучить больше могущества…

— Бред хуже чем у Джека, — перебил девушку я, мои уши были уже не в силах слушать то, что она на ходу сочиняла, выдавая за мой гениальный план. — Во-первых, к волкам я не имею никакого отношения. В том месте я оказался совершенно случайно, а во-вторых, я Вас спас, и Вы мне еще выдвигаете какие-то претензии? — я возмутился ее нахальству. И правда, зачем я ее спасал?

— А откуда я ведаю, что это не было заранее приготовленной авантюрой?

— Прекрасно, — сказал я, с трудом удерживая себя, чтобы не закричать на девушку. — Вы можете в любой момент покинуть мой дом, я Вас не держу.

— А если я не пожелаю уйти? — Эрика убрала мешавшие темные пряди и отряхнула платье от несуществующих пылинок. — Я намереваюсь узнать всю правду, а Вы меня выдворяете, чтобы умело скрыть ваши злодеяния?

— Хорошо, — я резко встал с кресла и, не удостоив девушку взглядом, пошел к двери. — Замок в полном вашем распоряжении. Оставайтесь, сколько Вам будет угодно в моей «обители зла».

Я открыл и с грохотом закрыл за собой дверь. Ненавижу, когда меня обвиняют в том, в чем я неповинен. Это меня выводит из себя.