Сережа положил паспорт и постучал.

– Здравствуйте.

– Слушаю, – донеслось с той стороны.

– На меня должен быть пропуск. Кармякин Сергей.

– Компания какая? – окошко приоткрылось.

– Компанию не знаю. Я на семинар по дыханию. Мне только адрес прислали. Могу корпус сказать, – Сережа достал телефон.

– Не надо. Ожидайте, – паспорт исчез, и окошко закрылось.

Сережа выпрямился и огляделся. Рядом стояли три печальных стула с давно истлевшим поролоном в обивке и ножками, перемотанными синей изолентой. Они выглядели настолько уставшими, что нагружать их дополнительно своим весом не хотелось.

И все же кое-какие приметы нового времени здесь имелись. Во-первых, появился современный турникет, а, во-вторых, с внутренней стороны проходной стояли пластиковые двери со стеклопакетами.

Окошко открылось.

– Возьмите. За утерю пропуска штраф 500 рублей.

Выйдя с другой стороны проходной, Сережа снова остановился. В 50 метрах перед ним стоял постамент, на котором большой Ленин делал шаг ему навстречу и протягивал каменную руку для приветствия. Такого в Москве он не встречал уже давно. Несколько лет назад в городе прошла кампания, в рамках которой почти все подобные памятники демонтировали и куда-то вывезли. Сюда она, похоже, не дотянулась. Сереже вспомнились слова Лехи про зиккурат с мумией на площади. Он засмеялся про себя и еще раз посмотрел на памятник – смех отчего-то прошел.

Из интернета он знал, что раньше завод занимался твердотопливными двигателями для ракет и военных самолетов. Но сейчас он переживал сложные времена. Коллектив был почти полностью расформирован, а помещения сдавались в аренду.

Бывшие цеха превратили в лофты с кирпичными стенами – они сдавались подороже, а низенькие служебные постройки “нарезали” перегородками на кабинеты – эти шли подешевле. Когда Сережа с Костей искали место для первого офиса Мандельвакса, то общались со здешними риэлторам, но подвал в центре в итоге победил по совокупности факторов.

Здание, куда он направлялся, оказалось двухэтажным кирпичным домом с надстроенной мансардой. На лавочке у входа сидела молодая босая женщина в пончо и красном тюрбане. Она что-то быстро набирала в телефоне. На фоне унылых заводских построек ее наряд наводил на мысль, что где-то рядом снимают кино. Кроме того, в ней было что-то странное. Подойдя чуть ближе, Сережа понял – у женщины не было бровей, отчего лицо ее выглядело инопланетным. “Может химиотерапию делала, и волосы выпали? Потому и тюрбан такой”, – подумал он с сочувствием.

Он слегка кивнул женщине, но она, казалось, этого не заметила, погрузившись в телефон.

Рядом с подъездом курили и болтали двое парней.

– … оказалось, что она лагает жутко. Просто постоянно виснет. Да так, что три пальца не помогают. Я не знаю, чего там может нравиться. Как по мне мелкомягкие по-прежнему в пролете. Маздай был, Маздай остался, – говорил первый, в очках и с длинным хвостом. – Убунту форева.

– Ясное дело, – кивнул раскосый крепыш в футболке с Риком и Морти. Думаешь, я почему на маках сижу?

– Потому что ты подсел на гламур и теперь трудно слезть. И еще потому что ты в крипту вложился и хочешь хоть что-то с этого получить, прежде она обвалится, – ехидно засмеялся первый.

– гы-гы-гы, – передразнил его крепыш. Не завидуй. Никуда она уже не обвалится.

– Ну-ну. Осенью поговорим.

Раскосый затянулся, выдержал паузу и выпустил дым вверх.

– Хочешь поспорим? Если до конца лета биток обвалится больше чем вдвое, я тебе куплю моноколесо. То самое, которое ты себе на рабочий стол скачал и представляешь в своих влажных мечтах.

Очкастый оценивающе поглядел на приятеля.

– За 3 с половиной штуки?

– Ага.

– А если не обвалится?

– А если не обвалится, то ты мне купишь новый мак на m1.

– Вам подсказать что-нибудь? Вы в какую компанию? – cпросил раскосый, заметив, что Сережа изучает таблички на двери. Николай написал, что нужно просто подниматься на самый верх, и Сережа хотел посмотреть, куда же он идет.

– Я на холотропное дыхание.

– Это значит к урологам, – хихикнул парень в очках.

– Это шутка, – улыбнулся раскосый. – Компания, куда вы идете, называется “Оздоровительный центр “Уроборос”. Они в мансарде сидят. Поднимайтесь на второй этаж, потом до конца направо, и там увидите лестницу.

– Пойдемте, я покажу, – раздался сзади решительный голос. Дама в тюрбане стремительно направлялась ко входу, громко шурша длинной юбкой.

– Вы не обращайте на них внимания, – сказала она Сереже и кивнула на парней. – Они еще маленькие.

– Ой-ой-ой. Зато кто-то здесь сильно старенький, – сказал хвостатый.