— Налей ещё! — сказала я Сашке, хлопнув ладонью по барной стойке.

— Может быть, на сегодня уже хватит?

— Это тебе хватит, а я — отдыхаю!

— Я вижу как ты отдыхаешь! О всяких чуваков трёшься.

— А ты мне мораль читать вздумал?! Ахахаха!

— Лиль, по — моему, Петровой достаточно — обратился он к Мондрус.

— Да — да, — согласилась Лиля. — Просто мы до клуба бутылку шампанского выпили, вот её и развезло.

— Дай сюда! — я вырвала у Лили из рук её коктейль и залпом его опрокинула. — Вы как хотите, а я опять пошла танцевать!

Я чувствовала, что была очень и очень пьяна, но радовалась этому состоянию, — оно позволяло не думать о Денисе и о его предательстве.

Уже новый парень пристроился ко мне, делая круговые движения бёдрами. Я повернулась к нему спиной, обняла руками за шею и откинула голову на его плечо. Руки парня наглаживали мой голый живот, подбираясь всё выше и выше… Но внезапно, кто — то нас расцепил.

— Так, Петрова, домой!

— Да отстань ты! Я танцевать хочу!

— Натанцевалась уже!

Сашка крепко схватил меня за локоть и потащил к выходу. Рядом семенила Лиля.

— Да отстаньте вы от меня! Оба! — заорала я, когда он выволок меня на улицу. — Я хочу танцевать! У меня горееее! Ясно?! Поэтому я хочу танцевать и пить! Пить и танцевать!

— Какое у неё ещё горе? — спросил он Лилю.

Она не успела ничего ответить, потому что подъехало такси, и сказав Лиле садиться вперёд, Сашка затолкал меня на заднее сидение, сев рядом.

— Так какое у тебя горе, Петрова? Рассказывай.

— Такое, — буркнула я, понимая, что в клуб уже не вернусь. — Такое, что вы, мужики, все — козлы!

— Не обобщай, — засмеялся он.

Его смех острой бритвой прошёлся по моему кровоточащему сердцу, которое, после украденного веселья засаднило ещё больше.

— А где твои тёлки? Почему ты их бросил в клубе, а?!

— Пьяная подруга детства в приоритете.

— Да лааадно?! Ах, как жаль, прости Сашечка, что из — за меня, тебе сегодня потрахаться не получится!

— Почему же не получится? Отвезу вас, и обратно в клуб вернусь.

Не знаю, почему я решила выместить на Сашке всю свою обиду, но сейчас, в его лице, я видела всё мужское зло.

— Да ты такой же козёл, как и все, Буткевичус, нет, ты ещё хуже!

Сашка сжал челюсть, но остановится я уже не могла.

— Ты просто берёшь, используешь бабу, а потом её выкидываешь за ненадобностью, и следующая — пошла!

— Петрова, ты совсем сдурела?! Замолчи! — воскликнула Лиля. — Сань, прости её, она просто пьяная, сама не знает что несёт!

— Ты не права, Петрова, извинись, — тихо сказал он мне.

— Ха! Да чёрта с два! — я громко икнула и замолчала.

Такси подъехало к моему подъезду, я вылезла из машины с грацией слона в посудной лавке. Лиля вышла следом.

— Саш, подождёшь меня? Я отведу её домой и вернусь.

— Ой, ой, ой, какие мы обидчивые! На правду не обижаются. — сказала я подруге, когда в лифте поднимались на мой этаж.

— Ты совсем дура что — ли?! Что Сашка-то тебе плохого сделал?

— Он такой же как и все! — упрямо продолжила я.

— Проспись, завтра созвонимся.

Не с первого раза у меня получилось открыть дверь в квартиру. Я скинула обувь, и по стеночкам пройдя в свою комнату, не раздеваясь и не умываясь, рухнула на кровать.

Утром проснулась от дикой головной боли и сухости во рту. Я встала, резко закружилась голова.

— Ох! — единственное, что смогла я произнести и села обратно на кровать.

"Что вчера было?! Почему я так напилась?!"

Потёрла виски и, встав со второй попытки, поплелась в душ.

После душа стало заметно легче, я позвонила Лиле.

— Привет.

— О, пришла в себя? Ну ты и дала!

— Кому я дала?! — испуганно спросила я.

— Да никому, а вообще! Грязные танцы устроила у всех на глазах, Сашку обидела.

— Боже… — мне хотелось провалиться на месте.

— Позвони ему и извинись, Петрова. Он пригласил нас, угощал, потом домой отвёз, а ты на него всех собак спустила. Разве Сашка виноват в том, что твой Денис мудаком оказался?

— Хорошо, позвоню…

У меня немного дрожали руки, когда я набирала номер Буткевичуса.