Андрей чуть отошел от машины и, повернувшись лицом к солнцу, слушал приятелей. Он давно привык к их нескончаемым спорам. Флегматичный, никогда никуда не спешивший Гена, веривший, что ничего менять не надо, все и так само по себе как-нибудь устроится, иногда до белого каления злил Влада, который старался предусмотреть в любом деле все детали и возможные последствия.

Сам Андрей немного завидовал каждому из них: Гениной легкости и Владовой устремленности. Он подумал об Инге и удивился тому, как приятель точно одним словом охарактеризовал его чувства к ней – наваждение.

Его чувства к ней напоминали старое заросшее болото. С виду вроде безопасное, но с опасными топями, провалившись в которые начинаешь паниковать и, пытаясь выбраться, лишь погружаешься все глубже и глубже.

Любые попытки очистить голову от этого дурмана, вышибить клин клином, встречаясь с другими девушками, приводили к обратному эффекту. Своей легкой доступностью или наоборот, напыщенной высокомерностью, они быстро проигрывали созданному в голове образу.

– Я когда жену выбирал, на одном листочке ее положительные качества выписал, а на другом отрицательные. Лариса моя и в сексе хороша, и в семье свое место знает, и, главное, она сирота с трехкомнатной квартирой, – Влад рассмеялся. – Любовь, как ты Гена правильно сказал – наваждение. Есть для этого чувства хорошее, чуть позабытое слово – морок. Что означает «помрачение рассудка». Это когда начинаешь не головой думать, а членом.

– А если и жена так же будет к тебе относиться: на двух листиках твои качества оценивать?

– А она и должна. Взаимная выгода – залог крепкого брака. Каждый должен делать свое дело. Иногда даже можно и погулять для укрепления брака. Лишь бы вещи из дома не пропадали. Это как стравить лишний пар из системы. А те, которые не гуляют – это опасные максималисты. И именно они в семейной жизни очень ненадежны. Мало того, что как все фанатики они очень нудные и скучные, так еще и всю жизнь стремятся к идеалу. И если вдруг в какое-нибудь пасмурное утро решат, что ты не очень-то идеал, могут запросто собрать чемодан…

Влад, рассказывая все это, успел вытащить из машины маленькие, уже аккуратно наколотые березовые полешки, пристроить их между двумя кирпичиками, кем-то оставленные на пляже, и разжечь огонь. Над озером потянулся вкусный дымок.

Влад сел на шезлонг напротив костра, откинулся и продолжил:

– А вообще, если говорить о мечте, то все наши желания формируются в детстве. В основном они вырастают из зависти. Мы с родителями в Сокольниках жили. Отец выпивал сильно. А утром в воскресенье будил меня и посылал за водкой или пивом, чтобы опохмелиться. Я в своем детском кулачке, сжимая мелочь и записку продавцу, проходил мимо стадиона. Как же мне в футбол хотелось… Возвращался домой – мне мать скрипку в зубы и в музыкальную школу… вместо футбола. Вот, наверное, тогда мне и захотелось заиметь кучу денег, чтобы всегда делать только то, что хочется мне, а не кому-то еще.

– Сомневаюсь, что если бы тебе не скрипку дали, а футбольный мяч, ты бы стал кем-то другим. Что-то другое делает нас тем, кто мы есть, – Гена курил, лежа на траве, мечтательно пуская в небо красивые колечки дыма. – И как ты эту кучу денег собираешься заработать? В своем магазине ты огромных денег не заработаешь.

– Недвижимость… Московская недвижимость, – быстро и возбужденно ответил Влад. – Скоро она будет стоить миллионы. Только поймут это не все сразу. Алкашам вообще без разницы, где водку жрать: в столице или в деревне за Ярославлем. Да и бабушкам с дедушками с улицы Горькова и Арбата незачем дышать выхлопными газами.

– То есть ты мечтаешь о карьере черного маклера? – уточнил Гена. Он лежал на спине, подложив руку под голову, уже забыв про лопату и колесо.

– Да неважно, как это называется, – резко ответил Влад и поморщился. – И что делать, в принципе, тоже неважно. Главное – деньги. Потому что ты обязан обеспечить свою семью… Ну и некоторые свои хотелки.

– Купить пиджак с отливом и в Ялту? – приподняв голову, посмотрел на него Гена. – Украл, выпил – в тюрьму?

– Дурак ты…

В этот момент на пляж выехал огромный черный джип с тонированными стеклами.

– Джи Эм Си Юкон! – восхищенно произнес Влад. – Вот какую хочу!

Машина проехала вдоль берега и остановилась недалеко от них. Все ожидали, что из нее выйдут крепкие ребята, но, на удивление, с водительского места выскочил шустрый невысокий старичок, а с пассажирского, неторопливо открыв дверь, появилась полная пожилая женщина.

Они переоделись, женщина пошла с книгой в тень под густой куст, а старичок, не прячась, налил себе полный стакан водки и быстро выпил, ничем даже не закусив. Потом достал маленькую табуретку и красивый баян. Сел на солнышке недалеко от машины и заиграл какую-то грустную мелодию.

– Вот тебе и пример расчетливости: денег полно, а счастья что-то не видно. Дома со своей бабкой не сидится, приехал на озеро молодость вспоминать, – Гена привстал, чтобы лучше разглядеть старичка. – Так это же композитор, детские песенки пишет… Как его?..

– Не знаю я, какой он там композитор, но то, что он стакан водки без закуски маханул, это о многом говорит. В этом, Гена, ты прав – деньги нужны сейчас, в молодости, а не когда ты дряхлая развалина, – согласился Влад, явно расстроившись. – Если не повезло вытащить в жизни счастливый билет в виде хороших знакомств и богатых родителей, то честным трудом ничего не заработаешь. Поэтому выбор не очень большой.